Мизанабим - стр. 16
Чужой дом – чужие порядки.
Она обводит взглядом братьев, которых уже видела на берегу. Сом по очереди представляет:
– Это Карп.
Великан со светлыми кудрями подмигивает. Он самый высокий из них и почти касается теменем потолочной балки. Сутулится заметно. Улыбка – что зовётся, до ушей. Только серо-зелёные глаза не смеются.
– Мон Карпаччо к вашим услугам, – он отвешивает шутовской поклон. Все остальные закатывают глаза.
– Не слушай его.
– Он даже не знает, что это такое.
– Позвольте!.. Как это не знаю? Моё полное имя, конечно! Они просто завидуют, – гневный тон сменяется доверительным шёпотом, – у меня в роду были аристократы.
– Врёт, – вздыхает самый младший.
– Как дышит, – подтверждает длинноносый.
Сом поводит плечом.
– Это Горчак, – кивает на носатого. Щуплого, невысокого, лет четырнадцати на вид, с широкими скулами и цепким взглядом. Нестриженые тёмные пряди падают на лоб. В то время как Карп строит из себя весельчака, Горчак не старается вовсе. Он молчит, но в усмешке кроется что-то плутовское. Нура в целом не испытывает доверия к белым людям, а с этим, думает она, надо держать ухо востро.
– И Ёршик.
Сом опускает ладонь на плечо младшего, но тот резво шагает вперёд. Блестят ясные голубые глаза.
– Это я тебя нашёл! И позвал остальных.
Нура поджимает пальцы ног. Всю жизнь она ходила босиком, но сейчас ощущает, как сквозняк обнимает колени. Вспоминает, что одета в короткую рубаху с чужого плеча, и сжимается под взглядами.
Дзынькает тишина.
Пылинки порхают от одной стены к другой.
Наверное, стоит поблагодарить братьев за помощь или сказать, что она рада знакомству. Это самое простое, не зависящее от языка и культуры, но почему-то Нура медлит.
– Ёрш, покажи ей Умбрину спальню, – говорит Сом после паузы.
Карп с Горчаком переглядываются. Носатый задумчиво жуёт губу. На Нуру он больше не смотрит.
– Уверен? Сейчас ведь Скат придёт…
– И что? – Несмотря на ровный, даже безразличный голос, на лбу Сома пролегает морщина. – Что он сделает? Проголосует против? Соберёмся за столом – обсудим. Не ходить же ей так.
Нура вздрагивает. Оказалось, это Ёрш взял её за руку своей ладошкой – тёплой и слегка липкой, пахнущей смолой.
– Пойдём.
Они идут наверх.
Нуре не нравятся лестницы. И высокие кровати. Та-мери всегда спят на досках Плавучего Дома – или на земле, если приходится сойти на берег. Чем выше от земли, тем тревожнее, будто с корнем выдирают.
Она выдыхает и касается стены ладонью. Слушает. Чувствует, как дом настороженно наблюдает за гостьей: не торопится принимать, но и не проявляет враждебности. Крепость приняла её приветствие, но осталась холодной на ощупь.