Мистерия Грааля - стр. 35

[В граде сём, в храме татар, есть сухое древо, о коем по всему миру рассказывают разные вещи. С древних времён в каждой земле Востока была и до сих пор существует такая традиция: если некто желает стать царём или властителем, то вешает свой кожаный или металлический щит на ветви оного дерева, покуда не обретёт признание в качестве такового].

Благодаря созвучию наименований, древо, о котором здесь идёт речь, оказалось точкой соприкосновения различных смыслов. Мы имеем в виду не только вышеупомянутый символ Сухого Древа; «Сухое Древо» в данном контексте есть лишь одна из интерпретаций выражения arbre solque, кое толкуют также как «солнечное древо» (arbor solis), «одинокое древо» (arbre seul) и как «древо Сифа» (arbor Seth). Марко Поло, повествуя о стране Великого Хана, пишет: «Et il у a un grandisme plain ou est l’Arbre Solque, que nous appelons l’Arbre Sec» [Там есть огромная долина с Arbre Solque, кое мы именуем «Сухим Древом»]. Более того, solque, имеющее арабский корень, может означать «широкое, высокое, долговечное»; английский манускрипт утверждает, что это не Сухое Древо, но Древо Сифа, поскольку тот вырастил его из отростка, взятого с Древа Знания, то есть с древа, что произрастает в центре Эдемского Сада.

Древо, дарующее нашедшему его могущество и вселенскую власть, напоминает о традиции, касающейся «изначального состояния» (аллюзия на Эдемский Сад). Более того, два древа, солнечное и лунное, а также двойной аспект древа знания и древа победы возвращают нас к синтезу двух типов могущества, характерному для этого самого состояния. Сей синтез предшествует позднейшему разделению, точнее, феминизации духовной сферы и материализации сферы мужского. Связь древа Империи с древом, растущим посреди земного рая, как то следует из приведённых легенд, кажется вполне естественной в контексте отношений, что устанавливаются между каждой подлинной манифестацией Империи и изначальным состоянием. «Сухость» древа относится к периоду упадка, каковой должен быть преодолён. Подобное значение недвусмысленно проявляется, к примеру, в легенде, согласно коей, древо зазеленеет вновь при встрече пресвитера Иоанна и императора Фридриха.

Образ царства пресвитера Иоанна в исторической перспективе послужил основанием, на котором выкристаллизовалась некогда смутная идея интеграции сил, сокрытых за символами рыцарства, Империи и крестовых походов. В материальном мире к фигуре этого могущественного и загадочного восточного владыки, не христианина, но друга христиан, обращались за помощью в наиболее тяжёлые периоды священной войны, кою вели крестоносцы на Святой Земле, дабы могла она завершиться победой. После того, как этим надеждам не суждено было сбыться, после того, как не оправдались наивные упования на военную поддержку, а люди так и не поняли, что же скрывалось за символом пресвитера Иоанна и его «помощи», легенда о нём продолжала жить в качестве элемента различных мифов, наподобие сказаний об Ожье.