Минск и евреи. История, холокост, наши дни - стр. 16
Зелик Аксельрод. Янка Купала. Изи Харик. Источник: https://blog.t-s.by/2016/10/shifrovka-iz-podmoskovya-ili-istorijka-o-pisatelskom-otdyxe/
В 1930-м году Изей Хариком на вечере, который посвящался 25-летию деятельности Купалы в литературе, читались на идише переводы стихов Купалы.
Владимиром Левиным (Нью-Йорк) в его статье «Евреи в законе и вне», приводятся воспоминания жены Изи Харика Дины [11]:
«В долгие зимние вечера к Харикам заходил Янка Купала со своей женой Владиславой Францевной Луцевич. Купала интересовался еврейскими пословицами и поговорками, сказками и легендами…».
Янка Купала отдыхал с поэтами-евреями, среди которых был Изя Харик. Имел место, к примеру, такой случай [10]:
«В 1936 году в подмосковный дом отдыха приехали Янка Купала, Изи Харик и Зелик Аксельрод.
Скоро у отдыхающих закончились деньги и тогда они в поэтической форме направили в Минск телеграмму чиновнику по фамилии Лесин, ответственному за материальное благосостояние белорусской литературы с просьбой прислать денег. Телеграмма заканчивалась стихами:
Мир без денег тесен, Гоб рахмонес, Лесин.
В переводе с идиша „Гоб рахмонес“ – означало „имей сочувствие“. Однако телеграфистка, прочитав бланк телеграммы, сказала „подождите минуточку“ и исчезла в глубине отделения связи и вскоре вернулась в сопровождении милиционера. Он подошел к писателям и грозно спросил:
– Что за непонятные телеграммы посылаете, граждане? Может быть, это шифр такой? Может быть, вы шпионы?
Несмотря на анекдотичность ситуации, неприятности могли последовать более чем серьезные. Страну захлестывала волна шпиономании, и людей, бывало, расстреливали и по более абсурдным поводам. Объяснять про язык идиш тоже не следовало: до борьбы с космополитами было еще далеко, но первые звоночки в виде закрытия еврейских школ уже раздавались. Необходимо было срочно придумать отмазку.
И гениальный поэт Купала её придумал.
– Товарищ, – сказал он милиционеру, – какой шифр, о чем вы? Это же просто подписи. Это наши фамилии в телеграмме. Вот он, – Купала указал на Харика – Гоб, он – на Аксельрода – Рахмонес, ну а я – Лесин. Вот и все.
Милиционер посмотрел на Харика и подозрительно переспросил:
– Гоб?
– Гоб, Гоб, – с готовностью подтвердил тот.
– Белорусский писатель Изи Гоб.
Аксельрода милиционер не стал даже спрашивать. И так было видно, что фамилия Рахмонес подходит к нему, как хорошо сшитый костюм.
Телеграмма была благополучно отправлена, новоявленные Гоб, Рахмонес и Лесин получили аванс за никогда не изданную книгу, и отдых продолжился. Увы, это был последний случай, когда поэтам удалось обмануть бдительность органов».