Мифы о русской демократии, грязи и «тюрьме народов» - стр. 50

Да, не одни русские говорят о «тюрьме народов». В пору перестройки про эту зловещую темницу заголосили во всех республиках, националисты и демократы всех оттенков. До сих пор успокоиться не могут…

Определение понравилось и за границей, его стали применять задолго до падения советской власти.

«Даже если признать, что La Russie en 1839 (имеется в виду книга де Кюстина. – В. М.) была не очень хорошей книгой о России в 1839 г., – пишет бывший посол США в России Джордж Кеннан, – мы сталкиваемся с поразительным фактом: она оказалась прекрасной, едва ли не вообще лучшей книгой о России эпохи Иосифа Сталина и неплохой книгой о России эпохи Брежнева и Косыгина»[74]. Что ж, раз Россия при Брежневе не отличается от России времен Николая I, значит, и она тоже – «тюрьма народов».

Уинстон Черчилль.

Как-то уже совсем в преклонном возрасте Черчилль гостил на яхте одного американского «олигарха». Гостей на палубе было много, и, развалившись в кресле с сигарой, сэр Уинстон поманил пальцем какого-то молодого стюарда в белом пиджаке и распорядился сбегать на кухню за шампанским. «Слушаюсь, сэр!» – юноша, не задумываясь, молнией метнулся за бутылкой. Через несколько лет «стюард» (его звали Джон Кеннеди) станет президентом США

Дж. Кеннан был в числе тех, кто считал: помочь освободиться «плененным народам», заключенным в камеры тюрьмы, – благое дело.

Уинстон Черчилль тоже полагал, что поддержка национального сепаратизма в СССР – самый лучший способ борьбы с советской властью. Он шутил порой, что «СССР – не тюрьма народов. Это коммунальная квартира народов»[75]. Надо просто расселить эту коммуналку.

Упоминали «тюрьму народов» и Збигнев Бжезинский, и Ричард Пайпс[76]. Западные аналитики были уверены, что «СССР, вне всякого сомнения, не новое государство, а территориальное расширение Российской республики»[77].

И что, имея дело с СССР, мир сталкивается с новым видом колониализма[78].

Конечно же и в бывших советских национальных республиках, а ныне независимых государствах, не обошлось без байки про «тюрьму народов». Представление о русском колониализме лучше всего помогало обосновать претензии на независимость и «доказывало», какие хорошие люди исконно жили именно в этой республике и какие плохие оказались русские «пришельцы»[79].

Самое интересное в этой истории то, что представление о России как тюрьме народов действительно можно вывести из творений классиков марксизма. Но совсем иное, чем было у Ленина. И вообще Маркс и Ленин совершенно по-разному видели судьбу народов, покоренных колониальными державами.