Размер шрифта
-
+
Между нами - стр. 7
В твоих рифмах, твоих словах…
Ты не умер, ты просто вышел покурить.
Никита Самохин
«Растеклось на востоке утро…»
Растеклось на востоке утро,
Первым светом смывая тьму,
Как пшеничный сноп златокудро,
Зреет в юном сквозном дыму.
Но зорюют еще раины
В сладкой вязи последних снов,
И ковыль не поднял седины,
Чтоб узреть молодую новь.
Только сны не в ладу со мною,
Лишь порою мирит нас хворь.
Не прощалась она с луною
В предвкушенье медовых зорь.
«Кричащих душ нехитрая страна…»
Кричащих душ нехитрая страна,
Уже давно привыкла ты к наркозу.
Но точки ставит жадная луна:
«Кобыле легче,
если баба с возу».
А прежний мир уходит из-под ног,
Скребется в души свежая зараза,
И гложет кость породистый щенок,
Охотно чая нового приказа.
«Дремлет ветр…»
Дремлет ветр.
Недвижна занавеска.
Дремлет степь в удушливом плену.
Только россыпь мертвенного блеска
Травит душу пыльному окну.
Расползлось по хутору томленье,
Смазав марью шлях
и курени.
И луна,
обласканная ленью,
Улеглась на хрусткие плетни.
Тает ночка в куреве прозрачном.
Знать, к утру не сгинет пелена,
И зарю с безмолвьем буерачным
Мне встречать у пыльного окна.
Раб страха
Ты не пей мою кровь,
комар.
Есть еще для нее работа,
Хоть и вся моя жизнь, кошмар,
Стала частью твоей охоты.
И пускай нынче худо мне,
Все же донором быть терпимо,
Если скрыться в умильном сне,
Где невзгоды проходят мимо.
«Велик и славен мой народ…»
Велик и славен мой народ,
Иным душа его – загадка.
Всегда плывет, отринув брод,
Туда, где горько, а не сладко.
Не в этом ли вся наша суть:
Нырнуть во тьму, алкая света,
И наплевать на легкий путь,
Презрев безликость трафарета.
«Мне бы хищный огонь залить…»
Мне бы хищный огонь залить,
Что в душе породила новь.
И заречься напрасным злить
Разбитную казачью кровь.
Но не знает покоя нрав.
Он терпел уже докрасна
И, покорную смерть поправ,
Возрождался из пепла сна.
Где сегодня твоя звезда,
Простосердная отчья стынь?
Или смолкли твои уста
На руинах родных твердынь?
Может, годы тебя вернут,
Сделав прошлым стезю обнов,
И ракитою станет кнут
У могилы твоих сынов.
«Раскудрявился Дон своевольный…»
Раскудрявился Дон своевольный,
Пляшет зыбь в ледяной черноте
И срывается берег бездольный,
Растворяясь в голодной воде.
Так и мне доведется однажды
Обрести неизбежный покой
И познать утоление жажды,
Став минувшим природы донской.
«Пригорюнилась ракита…»
Пригорюнилась ракита.
Пряди ластятся к земле.
И бурьян ворчит сердито,
Вторя киснущей ветле.
Нет пичужьей канители.
Дрема кутает поля,
Точно гнезда опустели
В кудлах сонного былья.
Лишь меня прищур заката
Не влечет в глубины сна,
Чтоб душа быльем лохматым
Наслаждалась до темна.
Город не мой
Страница 7