Размер шрифта
-
+
Между нами - стр. 5
и льдины в реке полупьяной
толкают друг друга локтями.
А лестницы здесь из камня,
а сердце твое – из глины,
а пряничный домик – с пряной
корицей и с ванилином.
Вот Гензель об руку с Гретель
стоят у его порога,
но снова закроют двери
на ключ и посмотрят строго.
И врезан пейзаж навечно
в гранитные эти ступени:
куда-то мы шли, был вечер
весенний и светлый, длинный.
Всплывет ненароком былое
и в Лету со всплеском канет,
но кто-то на нашей Трое
уже собирает камни:
пустые бутылки, пепел,
полночные мостовые,
и – это ты верно заметил —
мы – здесь и еще живые.
«Давно уже не было пасмурных дней, как этот…»
Давно уже не было пасмурных дней, как этот.
Дрожит и пригибается холодное небо,
как лист железа или беззвучной жести.
Из этого дня не вырваться, не убежать,
не хочется быть ни врозь, ни вместе.
Снега за окном, и птичьи кресты, и ветки
спеленаты сном, прохожие редки
в моем захолустье на самом краю оврага,
где спит на дне до весны стеклянная грязная влага.
Да, день, как ты, холодный и беспощадный,
но, может быть, завтра все же наступит новый —
другой, не знаю, какой, веселый и теплый,
хотя у марта в подоле мало таких подарков.
«В поэзии – соперник, в прозе – раб…»
В поэзии – соперник, в прозе – раб.
Хрестоматийные не выцветают строки:
«В стихах он был силен, а в жизни слишком слаб»,
и осуждают тихим голосом пороки
людей умерших и давно минувших дней
дела, слова и искренние слезы
бессилия, и строфы про коней,
и в гроб сосновый кем-то брошенные розы.
А я когда-то знала наизусть,
да и сейчас, конечно, вспомню
про пыльные холмы, про Русь и грусть,
за шеломянем-рубежом другие хóлмы,
на них ночная мгла,
и в сердце входит тихая игла
и вышивает, песни распевая…
Ты знаешь – я пока еще живая!
Третий
1
Рваные раны, шрамы, на теле рвань,
В клочья дни и недели, наверно, дело – дрянь.
Губы в лохмотьях – весенний авитаминоз.
Я не хотела, но в этот раз все всерьез.
Нет, не прошу, не надо,
Просто лягу на дно
Тихой печальной рыбой —
Мне все равно!
Берег песчаный, ракушки,
Солнечный плеск в реке —
Зайчик полощет ушки…
Мы не знаем, что рядом,
кто это невдалеке.
2
Кто он, третий, вечно идущий рядом с тобой?
Т. С. Элиот
Спички, специи, разноцветный картон —
буду суп варить, плиту разжигать
и бумажных зверей мастерить.
Буду читать в интернете статьи про морской
планктон…
Может быть, даже я научусь курить.
Но никогда – ты слышишь! – я говорю: никогда
Я к тебе первая не подойду, не жди!
Это гордыня, да,
горе, а не беда…
Я не знаю, кто там стоит,
Что меня ждет впереди.
Кто это, третий, идущий рядом со мной?
Не разглядеть его сквозь пелену дождя…
На голову мне падает ливень тяжелый и ледяной.
Страница 5