Мерзейшая мощь - стр. 31
– Мне кажется, я понимаю вашу симпатию к маленьким людям, но когда занимаешься тем, что действительно жизненно важно…
– Вот что получается, – перебил Хинджест, – когда изучают человека. Людей изучать нельзя, их можно узнавать, а это дело другое. Поизучаешь их, поизучаешь – и захочешь отобрать то, ради чего живут все, кроме кучки интеллектуалов.
– Билл! – крикнула Фея, сидевшая почти напротив, чуть наискосок. Хинджест повернулся к ней, и лицо его стало багровым.
– Вы что, сейчас и едете? – прогрохотала Фея.
– Да, мисс Хардкастл, еду.
– А меня не подкинете?
– Буду счастлив, – пробурчал Хинджест, – если только нам в одну сторону.
– Вам куда?
– В Эджстоу.
– Через Брэнсток?
– Нет. Я сверну у ворот старого поместья, на Поттерс-Лейн.
– Ах, черт! Не подходит. Ладно, успеется.
После обеда, уже в пальто, Хинджест снова заговорил с Марком, и тому пришлось дойти с ним до машины.
– Послушайте меня, Стэддок, – сказал он. – Или сами как следует подумайте. Я в социологию не верю, но в Брэктоне вы хоть живете по-человечески. Здесь вы и себе повредите… и, честное слово, еще многим.
– На все могут быть две точки зрения, – заметил Марк.
– Что? Две? Сотни их может быть, пока не знаешь ответа. Тогда будет одна. Но это не мое дело. Доброй ночи.
– Доброй ночи, – попрощался Марк, и машина тронулась.
К вечеру похолодало. Орион, неведомый Марку, сверкал над деревьями. В дом идти не хотелось. Хорошо, если еще побеседуешь с интересными людьми; а вдруг опять будешь слоняться как чужой, прислушиваясь к разговорам, в которые неудобно вклиниться? Однако Марк устал. Вдоль фасада он добрался до какой-то дверцы и, минуя холл, пошел прямо к себе.
Камилла Деннистоун проводила Джейн до ворот, которые выходили на дорогу гораздо дальше. Джейн не хотела показаться ни слишком открытой, ни слишком застенчивой, и потому попрощалась кое-как. Она не знала, чушь ли все это, но хотела верить, что чушь. Нет, ее не втянешь, ее не впутаешь. Она сама себе хозяйка. Джейн давно считала, что главное – сохранить свою независимость. Даже тогда, когда она поняла, что выйдет замуж за Марка, она подумала: «Но жить я буду собственной жизнью». Мысль эта не покидала ее больше, чем на пять минут. Она всегда помнила, что женщина слишком многим жертвует ради мужчины, и обижалась, что Марк этого не понимал. Она и ребенка не хотела именно потому, что боялась, как бы он не помешал ей жить собственной жизнью.
Когда она вошла к себе, зазвонил телефон.
– Это вы, Джейн? – услышала она. – Это я, Маргарет. У нас такая беда… Приеду, расскажу. Сейчас не могу, слишком разозлилась. Вам негде меня положить? Что? Марк уехал? Да, с удовольствием, если вас это не затруднит. Сесил ночует у себя в колледже. Точно не помешаю? Спасибо вам огромное. Через полчаса приеду.