Мерзейшая мощь - стр. 30
Да, это было противно. Однако, все перекрывало дивное ощущение, что ты – свой человек. За день он много раз чувствовал себя чужим, и чувство это исчезло, когда мисс Хардкастл заговорила с ним. Жизнь она прожила интересную. Она побывала и суфражисткой, и британской фашисткой, не один раз сидела в тюрьме, встречалась с премьерами, диктаторами, кинозвездами. Она знала с обеих сторон, что может, а чего не может полиция, и считала, что может она почти все. Институтскую полицию она ставила очень высоко; и сообщила, что сейчас особенно важно внушить публике, насколько лечение гуманней наказания. Однако, на ее пути еще встало немало бюрократических преград. «Правда, газеты все за нас, кроме двух, – изрекла она. – Ничего, мы и эти прихлопнем». Марк не совсем понял ее, и она объяснила, что полиции страшно мешает идея «заслуженного наказания». Считается, что с преступником можно сделать то-то и то-то, но не больше. У лечения же пределов нет – лечи себе, пока не вылечишь, а уж вылечился ли больной, решать не суду. Лечить гуманно, а предотвращать болезнь – еще гуманней. Скоро все, кто попадется в руки полиции, будут под контролем института, а там и вообще все, каждый человек. «Тут-то мы с тобой и нужны, – доверительно заметила она, тыкая пальцем Марку в жилет. – В конечном счете, сынок, что полицейская служба, что социология, – одна собака. Значит, нам с тобой вместе работать».
Насчет Стила она отметила сразу, что он человек опасный. «А главное, – посоветовала она, – ладь с двумя: с Фростом и с Уизером». Над страхами его она посмеялась. «Ничего! Главное – не лезь, куда не просят. Всему свое время. А пока что делай дело, и не всему верь, что говорят.»
За обедом Марк оказался рядом с Хинджестом.
– Ну, как? – осведомился тот. – Остаетесь?
– Вроде бы да, – ответил Марк.
– А то бы я вас прихватил, – заметил Хинджест. – Сегодня еду.
– Почему же вы уезжаете?
– Знаете ли, кому что нравится. Если вам по вкусу итальянские евнухи, сумасшедшие священники и такие бабы – что ж, говорить не о чем.
– Мне кажется, нельзя судить по отдельным людям. Это все-таки не клуб.
– Судить? В жизни не судил, кроме как на цветочных выставках. Я думал, здесь хоть какая-то наука. Оказывается, это скорее политический заговор. Вот я и еду домой. Стар я для таких дел, а если уж играть в заговорщиков, то я лучше выберу себе других, по вкусу.
– Вы хотите сказать, что не одобряете социального планирования? Конечно, с вашей сферой знания оно не связано, но с социологией…
– Такой науки нет. А если бы я увидел, что химия вместе с тайной полицией под управлением старой бабы без лифчика работает над тем, как отобрать у людей дома, детей, имущество, я послал бы ее к чертям и стал разводить цветы.