Мэри и великан - стр. 3
– И тебя здесь принимают?
– Для цветных все отдельно. Да и ладно. А чего еще ждать. По крайней мере, никто не говорит, что мне нельзя здесь селиться. Ну, вы понимаете.
– Понимаю, – сказал Шиллинг, погруженный в свои мысли.
– Так что здесь лучше.
– Да, – согласился Шиллинг, – гораздо лучше.
Девчонка на другой стороне дороги допила свой напиток, скомкала стакан, бросила его в канаву и пошла дальше с друзьями. Джозеф Шиллинг смотрел на нее, пока из туалета, щурясь на солнце и застегивая штаны, не вышел Макс.
– Эй-эй, – забеспокоился Макс, увидев выражение его лица, – знаю я этот взгляд.
– Это просто невероятно хорошенькая девушка, – начал оправдываться Шиллинг.
– Но не вашего поля ягода.
Обернувшись к негру, Шиллинг спросил:
– А где лучше всего гулять? Там, по холмам?
– Тут два парка. Один – вон там, пешком дойти можно. Он маленький, но тенистый.
Он указал направление. Он был рад помочь, оказать услугу этому крупному, хорошо одетому белому джентльмену.
Крупный, хорошо одетый белый джентльмен с сигарой меж пальцев огляделся вокруг. Глаза его двигались так, что негр понял: смотрит он дальше автомойки и автокафе «Фостерз Фриз»; он оглядывал весь город. Он видел жилую зону с домами и особняками. Он видел трущобы, полуразвалившуюся гостиницу и сигарную лавку. Он видел пожарную станцию, школу и современные магазины. Все это он охватил взором и, едва взглянув, словно бы завладел всем этим.
Также негру показалось, что белый джентльмен проделал долгий путь, чтобы добраться именно до этого города. Он приехал не из окрестностей. И даже не с востока. Он, может, вообще с другого конца света приехал; а может, он так и жил, переезжая с места на место. Все дело было в его сигаре: пахла она по-иностранному. Это была не американская сигара, ее привезли откуда-то. Стоял, значит, белый джентльмен, источая своей сигарой иностранный запах, в ношеном твидовом костюме, английских ботинках, французских манжетах из льна и золота. Может, его серебряная сигарная гильотинка была из Швеции. Может, пил он испанский шерри. Он был человеком мира – и явился издалека.
Когда он приехал, когда направил сюда свой большой черный «Додж», он привез не только себя. Нет, этого ему было бы мало. Он был настолько громадным, что возвышался надо всем, даже когда стоял склонившись и слушал, даже когда просто курил сигару. Негр никогда не видел человека, чье лицо так возвышалось бы. Оно было так высоко, что у него не было ни формы, ни выражения. Оно не было ни добрым, ни злым; просто лицо, бесконечное лицо, возвышающееся над ним, с этой дымящей сигарой, которая создавала вокруг него и его помощника целый отдельный мир. В маленький калифорнийский городок Пасифик-Парк он принес с собой всю оставшуюся вселенную.