Мент. Реализация - стр. 22
— Хорошо. Тебя как зовут?
— Старший милиционер Бекешин.
— Сколько у тебя в камерах задержанных, старший милиционер Бекешин?
— Девять человек, товарищ начальник.
— Для тебя пока что гражданин начальник. А стану ли товарищем — время покажет. Девять, говоришь… Почему в журнале записано только восемь?
— Так это… — Дежурный замялся.
— Бекешин! — повысил я голос на него.
— Филатов приказал посадить в одиночку гражданина Стасевича, одна тыща восемьсот семидесятого года рождения и пока не регистрировать, — выпалил Бекешин.
— Кто такой этот Стасевич? — заинтересовался я.
— Нэпман. У него свой лабаз в центре, — подсказал второй милиционер.
— Фамилия? — обернулся я к нему.
— Моя?
— Нет, блин, моя!
— Юхтин... Милиционер Юхтин, — доложился он уже по форме.
— Милиционер Юхтин… — протянул я. — Буду знать. В общем, задержанного Стасевича доставить в мой кабинет для дачи показаний.
— Прямо сейчас?
— Да. И прямо, и сейчас, и именно Стасевича.
Посмотрим, что за интерес к нему со стороны уголовного розыска. Тут по ходу интересные дела делаются. Судя по словам покойника, милиция работает чуть ли не в смычке с криминалом. Хотя… на моей памяти редко бывало иначе.
Может, в благословенные более поздние советские времена… А пока ни дать ни взять почти наши девяностые, но только со своим колоритом.
— Гражданин начальник, а с трупом что делать? — заволновался Юхтин.
— Кстати, а кто у нас труп? — опомнился я.
Надо же — пристрелил человека и до сих пор не узнал, как его зовут. Старею…
— Митрохин, курьер подотдела угрозыска.
— Курьер? — удивился я.
Не увязывался у меня этот бугай с такой несолидной должностью. Ему бы хвосты у быков крутить, а не повестки разносить по квартирам.
— Так точно, курьер. У нас в подотделе угро после сокращения только три должности и есть: начальник подотдела, делопроизводитель и курьер. Ну… теперь и курьера не осталось.
— Нового найдём. Бекешин, свяжись с судом — пусть пришлют дежурного следователя, будем оформлять труп курьера Митрохина. До прибытия следователя тело не трогать. В отделение до моего особого распоряжение никого, кроме следователя и товарища Филатова, не впускать. И да, оба напишите подробнейшие рапорты о случившемся. О драке пока можете не упоминать — это предмет отдельного и обстоятельного разговора с каждым из вас.
— Спасибо, товарищ Быстров!
— Гражданин!
— Извините, гражданин Быстров.
Юхтин спохватился первым:
— Но, гражданин начальник, если о драке не упоминать, как тогда объяснить, почему у вас с Митрохиным вышла размолвка и началась стрельба.
— Пишите, что Митрохин почему-то принял меня за бандита и стал стрелять. В порядке самообороны мне пришлось его ликвидировать. Пока сор из избы выносить не надо, — определился я. — С этим всегда успеется.