Медальон двух монашек - стр. 18
─ Ха–ха–ха! ─ и этот голосок слышала, когда смеялась её барыня, беспечно трогая рукояткой зонтика молодого кучера.
─ Ха-ха-ха! ─ а так смеялся молодой офицер, сопровождая и целуя барыню.
─ Ха-ха-ха! ─ этот голос был чем-то похож на ржание жеребца, который их вёз, но смеялся он над ней. Такого она стерпеть никак не могла. Поэтому, открыв глаза, шагнула на светящуюся дорожку.
Выбор был сделан! Моментально все исчезло: чад, гарь, мелкие насекомые, которые нагло лезли в нос, горло, уши. Марфа стремительно летела вниз в вихре всего этого, теряя сознание. Ей то не хватало воздуха, то внутренности придвигались к горлу и грозились вывалиться через рот, то переворачивалась вниз головой, ощущая, что внутренности её вот-вот вывалятся наружу через отверстие между ног.
Животный страх подкатил к горлу и она закричала. ─ А-а-а-а!
─ А-а-а-а! – Марфа вскочила на тахте и почувствовала, как страх начинает проходить. Облегченно вдохнув, прошептала. ─ Я дома?! Приснитси же тако!
─ Марфа, ну чо тама опеть с тобой? ─ пробурчала недовольно мать. ─ Ну, дак ить енто жа сон. Неча думать об ентом!
Последние слова мать сказала почти слышно: она уже почти спала. Марфа же собралась снова лечь, но тут же ощутила нечто жгучее внизу живота. Рука её невольно скользнула вниз, и пальцы оказались в скользкой жиже. Тут же отдернула их. Подумав, снова опустила их туда же, обмакнула в жижу и поднесла к носу.
─ Нет, енто не то. ─ незнакомый запах, перемешанный с запахом едкого пота из промежности, ударил в нос.
Марфа даже не сморщилась и помотала головой. Осторожно коснувшись языком пальца с жидкостью, тут же почувствовала солоноватый привкус крови.
Этот привкус она хорошо знала. ─ Сколько раз били меня до крови пацаны? А сколько раз я била их? Да, пожалуй, побольше, чем они меня. Только откуда же здесь кровь взялась? Ведь я ни с кем не дралась?
И снова жуткий страх, невольно напомнивший о пережитом ею сне, сковал все мышцы. ─ А ежели енто тот, змееголовый, со страшным голосом?
И сердце сжалось в маленький комочек, замерло в ожидании образа Ужаснейшего. Но, почему-то сон никак не вспоминался, но взявшийся неизвестно откуда образ змеиной пасти с клыками и огнем, да со злыми холодными глазами, сделали своё дело: тело её начало превращаться в сосульку.
Но ещё что-то, более сильное, чем душа, было живо в Марфе и сопротивлялось. ─ Ну и чо? Он же не дотрагивался до меня? Не дотрагивался. Так чо ж это такое?
И сосулька вновь стала маленькой девчонкой, которой хотелось, чтобы её защитили и пожалели. Она повернулась к матери и со слезами на глазах, прошептала. ─ Мам, а у мене кровя!