Майская свадьба - стр. 26
– Но почему мне так больно, ведь роды уже позади?
– Да, позади, но их последствия не так быстро проходят. Благодарите Бога, мадам! Роды у вас были непростые.
– Но где же мальчик, который у меня родился? Где он? – допытывалась я нетерпеливо.
Селина не скрывала своего удивления.
– Вы знаете, кто у вас родился? Мне показалось, Фаншон сказала это совсем тихо, а вы были в беспамятстве.
Я предпочла промолчать. Мне всегда было известно, что у меня будет мальчик, я знала это с того времени, как поняла, что беременна!
– Принесите мне ребенка, Селина!
– Нет, мадам, сначала я приведу вас в порядок.
Она умыла меня, смочив тонкое полотенце в воде, жесткой щеткой причесала мои растрепанные волосы.
– Ну, так где же сейчас мой сын?
– Он у кормилицы, мадам, у негритянки Жасмины.
Это сообщение возмутило меня до крайности.
– Да вы просто с ума сошли – отдать моего сына кормилице! Я бы показала вам, как забирать у меня ребенка, если бы могла подняться! У моего сына есть я. Он всегда будет рядом со мной.
– Разве вы думаете сами кормить его?
– Разумеется! – заявила я твердо. – А как же иначе!
– Дамы вашего круга обычно не делают этого.
Я не желала ничего слышать о «дамах моего круга». Грудь у меня щемило от прилива молока, казалось, оно готово брызнуть. Я полагала, что лучше отдать его ребенку, чем туго перевязывать грудь бинтами.
– Принесите мне его, и немедленно!
– Успокойтесь. Ваш маленький Жан скоро будет у вас.
– Мой маленький Жан?
– Да, мадам, священник окрестил его два часа назад. Он прибавил еще несколько имен, но я уж только это запомнила.
Я радостно вздохнула и тут же снова потребовала:
– Тем более я хочу его видеть, и как можно скорее!
Селина, впрочем, не торопилась и вышла из комнаты с непозволительной, на мой взгляд, неспешностью. Меня охватило небывалое волнение. Я вся дрожала от слабости, голова у меня кружилась, и я побаивалась, что потеряю сознание.
– Ах, не уроните его! – вскрикнула я, едва увидев на руках Селины крошечный сверток.
В нем, в этом свертке, была сейчас вся моя жизнь. Незримые, но неразрывные нити тянулись от меня к ребенку, мне хотелось и плакать, и смеяться одновременно, я забыла о боли и слабости, я готова была пережить их вновь, лишь бы всегда быть такой счастливой, как нынче. «Как хорошо, что Селина держит малыша так нежно и бережно… я так благодарна ей!»
– Пресвятая Дева! – прошептала я, приоткрывая личико Жана. Никогда раньше я не делала ничего более ответственного.
На моей правой полусогнутой руке лежала головка ребенка, а левой ладонью я ощущала, как медленно двигаются его теплые крошечные ножки, пухлые и нежные даже сквозь пеленки.