Маски трёх эпох. Том 1. Проводники - стр. 12
Вскоре ко мне подошёл высокий стройный красавец в ярко-голубой, гармонировавшей с его глазами, рубашке, слишком облегающих бёдра и расширяющихся книзу блестящих синих брюках и со сросшейся с кожей серебряной полумаской на лице. Почти идеальный мужчина, если не считать видневшихся из-под брюк копыт и маленьких посеребрённых козьих рожек, выглядывавших из пышных русых волос. Представиться он не спешил, откровенно разглядывая меня, потом странным, низким и при этом слегка блеющим голосом сказал несколько проходных комплиментов и попытался обнять меня за талию. Я отшатнулась, он рассмеялся ещё более блеюще, посчитав, что я заигрываю, и снова потянулся облапить меня.
Дорогой Адонис, вы неисправимы! – раздался смеющийся голос Камелии. – Моя гостья не хочет вас, вы же видите!
– Вре-еменно, сударыня, вре-еменно, – полусказал-полупроблеял рогатый красавец и недовольно отошёл от нас, откровенно продемонстрировав торчащую под тканью брюк часть тела.
– Ах, младший Гэотуэй иногда становится несносным, – вздохнула Камелия, с интересом поглядывая на удалявшегося Адониса. – Или я всё неправильно поняла и помешала вам развлечься? Прошу простить за бестактность, моя дорогая. Но какая у него попка!
– Нет, вы подошли как раз вовремя.
Я едва сдержала улыбку, потому что восхищение Камелии частями тела Адониса напомнило мне такое же восхищение одной знакомой ханжи, которая невольно проговаривалась, восхищаясь тем же самым местом мужчин, при этом уча всех морали. Правда Камелию назвать ханжой было бы очень опрометчиво, как и развратницей. Но вот другие…
Я оглядела зал, в тёмных закутках которого раздавались характерные охи и стоны. Надо поскорее выбираться отсюда, но как? Проблема не в дороге – благодаря вуалетке я видела указывающие на выход метки, – а в том, что требовалось пройти мимо сотен возбуждённых людей. Почему они так себя ведут? Вроде бы в книге упоминалось, что такие вещи начинались ближе к концу парадных мероприятий, и то далеко не все хозяева вечеров одобряли подобное. Уж Камелия – точно. Она, насколько я помнила, отличалась утончённостью и излишней по меркам этого мира строгостью нравов. Но даже у самых раскрепощённых подобные развлечения были чем-то вроде бонуса, так что кто хотел, успевал уйти раньше, да и принуждения не бывало. Вообще в этом мире существовал только один незыблемый закон: никакого насилия без согласия партнёра. А тут меня уже раза два или три дёрнули то за штанины, то за полупрозрачные рукава блузки (надо было делать их атласными, как лиф).
Хозяйка опять скрылась в толпе, но я успела уловить, что Брем перестал «пасти» мужчину в джинсах, и тот целенаправленно протискивается ко мне.