Маруся отравилась. Секс и смерть в 1920-е. Антология - стр. 94

– Все это пошловато! – и, упираясь ногами в перекладину стола, шумно отодвинулась от стола, повернулась и грубо закинула одну ногу на другую, так что юбка задралась до самых колен и стали видны кружева панталон, а сама откинулась на спинку стула, скривила губы и закатила глаза. – Дайте мне покурить.

Он так растерялся, что даже не знал, что ему нужно сейчас делать, куда смотреть. Я видела, как на его щеках появились большие, не меньше ладони пунцовые пятна. Потом я видела, как эти пятна постепенно бледнели, становились совершенно белыми, потом опять снова густо краснели, и так несколько минут, пока он не справился с собой.

– У меня папирос нет, – ответил он, – я не курю.

– Не курите? – закатывая еще больше глаза, засмеялась я громко. – Не курите? Какой же вы тогда мужчина? Теперь все комсомолки курят, плюются через колено не хуже мужчин, обрезают волосы, ругаются и даже, чтобы не отстать от мужчин, стараются ходить… и тоже по-мужски.

Петр болезненно улыбнулся.

– Я, к сожалению, не комсомол: перерос этот возраст. Что вы мне этим хотите сказать? Я все же не разуверюсь в комсомоле даже тогда, когда вы его будете представлять в тысячу раз хуже, чем сейчас. Да я и вам, несмотря на все ваше странное поведение, не поверю…

– Чему?

– А тому, что вы являетесь такой, какой сейчас стараетесь быть.

– Вот как, – сухо протянула я и громко захохотала. – Не верите? Не надо, другие поверят.

Потом я резко остановилась, встала со стула и, покачиваясь всем туловищем, прошлась несколько раз по комнате, потом подошла к столу, взяла папиросу, закурила и опять села на стул и приняла прежнюю позу. Пока я курила и через глаза кверху пускала дым, Петр понуро сидел на диване, смотрел на угол стола, перебирал бахрому скатерти. Я видела на его крутом виске несколько розовых угрей, темно-синюю жилку, похожую на засохший стебелек липового цветка, и как эта жилка часто дергалась под розовой кожей. «Зачем он пришел?» – подумала я и неожиданно для себя, а также и для него, грубо засмеялась:

– Вы не женились еще?

Он оторвал от скатерти руки, опустил их на колени, поднял голову, очень пристально и необычно потемневшими глазами взглянул на меня:

– Нет. Только еще невесту подыскиваю. Да, я совершенно позабыл вам передать привет от отца, матери и родных. Они все живы, здоровы, кланяются и просили передать вам письмо, – он достал из кармана письмо и подал мне. – Чуть не позабыл.

Я взяла письмо и, подержав немного в руке, бросила через стол на этажерку.

– Неинтересно?

– Прочту после, – ответила я, – а сейчас вас послушать желаю. Расскажите, что делается в родном селе: я давно там не была.