Маруся отравилась. Секс и смерть в 1920-е. Антология - стр. 76

– Молчите? – наблюдала она за его увиливающим лицом. – Но я и без ваших слов вижу, что попали вы в лапы хорошей госпоже. Она повертит вами, она повертит, не то что я, дура, давала вам полную свободу во всем и ничего не требовала от вас за это. Вот и получила. Вот и благодарность, вот и награда за хорошее отношение. К людям нельзя хорошо относиться, обязательно сделают за это пакость. Впрочем… впрочем… у вас, может быть, уже денег нет давать мне? Тогда другое дело. Тогда, конечно, разойдемся. Потому что задаром я не могу. Задаром вас, охотников, нашлось бы много, из тех же жильцов нашего дома или из старых друзей моего мужа, хотя с мужчинами знакомыми я не хотела бы связываться: пойдут сплетни, узнают дети, дойдет до мужа…

– Да, – ухватился за поданную ему мысль Шурыгин и с обрадованным лицом остановился посреди комнаты, держа порожнюю чайную посуду в руках. – С деньгами у меня действительно вышла заминка, и прежней суммы я бы все равно уже не смог вам давать.

– А о чем вы думали раньше, когда сходились со мной?

– Раньше? – опять забегал по хозяйству Шурыгин. – Раньше у меня были деньги, потому что я распродавал мануфактуру и катушечные нитки одной группы лиц. А теперь мануфактура пришла к концу, нитки пали в цене…

– И нитки у вас тоже есть?

– Да, есть немного. Но неважные нитки, не «цепочка», а «вилка».

– Нет, отчего же, «вилка» тоже хорошие нитки. У вас черные или белые?

– И черные, и белые. Я вам сейчас дам на дорогу. Полдюжины черных, полдюжины белых, будете дочек своих обшивать.

– Спасибо.

Толстый, широко расставив ноги, Шурыгин с великим трудом нагнулся к полу и вытащил из-под кровати низкий ящик.

– Только вы очень много мне не давайте, – взволнованно проговорила Валя, заглядывая и видя, как он нарочно заслоняет от нее ящик.

– Это не много, по полдюжинке уложу вам на дорогу.

Он еще несколько раз повторил эти слова: «На дорогу». Было видно, он и нитки ей давал отчасти затем, чтобы произнести эти два слова, чтобы напомнить ей о дороге, чтобы она скорее уходила, напрасно не томила. Ему было необходимо как можно скорее освободить от нее свою душу для другой, для Наташи, надо было сегодня же начать думать о ней, налаживать связь с ней. Как это хорошо, как это прекрасно, как это глубоко освежает все существо человека: порвать с одной и сейчас же начать с другой. Точно из города выезжаешь на дачу! И ни одного дня не придется мучиться в одиночестве, рыскать с лицом сумасшедшего по бульварам.

– А это ничего, что я туда же вам две пачки разных иголочек уложу? – спросил он Валю умиленно, упаковывая для нее кулечек.