Мария - стр. 6
И смягчатся движения, и очертания сделаются мягче, и будет вечер, и фейерверками вспыхнет он, искрами золота, и в отражениях найдёт себя, и ты войдёшь в свой дом и закроешь окна шторами, и обнимешь меня. И никто не будет видеть нас вдвоём, когда мы останемся вместе, и это будет для нас, всё, что будет с нами. Мы должны быть одни и уйти, чтобы снова могли мы выйти из дверей наших к тем, кто будет встречать нас радостно, к тем, кто нас ждёт.
– О, как ты прекрасна, Мария!
Я ломал голову, что бы такого придумать, чтобы Марии было приятно. За что ни возьмись, на всё нужны деньги или хотя бы немного денег, а у меня их ну совсем кот наплакал. И на бутылках особенно не разбогатеешь. Вон у нас в классе парень есть, так ему красота, всё время с деньгами. У него родители пиво ящиками дуют, а бутылки все ему достаются. Можно, конечно, попробовать собирать их на улице, я видел, старухи так и делают. Но это как-то не то. Всё не то. Может, приготовить что-нибудь? Испечь, скажем. Я взял книгу рецептов и принялся искать. До сих пор мой кулинарный опыт ограничивался жареной картошкой и яйцами всмятку, ещё бутербродами, но это всё не годилось. А тут, куда ни глянь, везде ужас какой-то. Нужна куча продуктов, и чего только с ними не надо делать: и взбивать, и охлаждать, и разделять, и размешивать, а главное, совершенно непонятно, сколько это должно занять времени, и успею ли я к её приходу. Кроме того, мне казалось, что использовать какой-нибудь готовый рецепт, это примитивно, это она и сама может сделать, а вот придумать что-нибудь эдакое, это да.
Наконец, я решил сделать пирожные, причём тесто сделать частично по одному рецепту, частично по другому, а крем вообще от фонаря. Однако, достав продукты, я поначалу слегка струхнул, я никогда ещё не брался ни за что подобное. Но уж больно велик был соблазн. Я вздохнул, поменял местами тарелки, потом представил себе ещё раз, как приятно будет Марии, и взялся за дело.
Провозился часа два, не меньше. Ну и морока же это была! Я весь взмок, бегая у плиты. Не успевал я готовить одну партию, как другую уже надо было вытаскивать, а тут ещё крем кипеть начинал, количество грязной посуды накапливалось со злорадной быстротой, а открытая духовка садистски жарила в спину. Но обошлось всё даже благополучнее, чем я ожидал, если не брать в расчёт такие мелочи как то, что я заработал ожог на большом пальце и насыпал в тесто соды, забыв развести её уксусом. Мария была в восторге. Мне даже жалко было есть, но Мария заявила, что если я не буду есть, то она тоже не будет. Ну за что такая несправедливость, спрашивается?