Мальтийский крест Павла Первого - стр. 8
Я подошла к этому зеркалу и еще раз внимательно оглядела себя…
Если я надеялась, что в этом зеркале отражение будет не таким ужасным – моим надеждам не суждено было сбыться.
Как говорил незабвенный мультяшный ослик Иа-Иа – душераздирающее зрелище.
Кстати, этот ослик – мой любимый киногерой. К нему я чувствую искреннюю симпатию. Видимо, я нахожу в нем близкую, родственную душу.
Так вот, из зеркала на меня смотрело существо, которому больше всего подошло бы название «кикимора болотная».
Я кое-как подобрала осклизлые зеленоватые пряди и обернула их банданой. Спасибо Порфирьичу – если как следует закрепить бандану, этого зеленого ужаса не видно.
Правда, я стала похожа на начинающую рокершу, но это, в конце концов, не страшно.
Я еще немного поработала над банданой, закрепила ее, вытерла мокрое лицо салфеткой и хотела уже вернуться к остальным, как вдруг у меня возникло странное и неприятное ощущение – как будто кто-то смотрит мне в спину.
Я зябко поежилась и обернулась – кроме меня, в туалетной комнате никого не было.
Снова повернулась к зеркалу…
И опять почувствовала спиной чей-то пристальный взгляд.
Да что же это такое!
Мама говорит, что я очень мнительная, что я все время что-то выдумываю… может быть, и сейчас я себя просто накручиваю?
На этот раз я не стала оборачиваться. Наоборот, я приблизилась к зеркалу и пристально вгляделась в него.
В комнате было полутемно, и мне показалось, что в этой полутьме у меня за спиной бесшумно прошел человек в старинном камзоле и пудреном парике, с горящей свечой в руке…
Я моргнула – и человек исчез.
Я повернулась и вгляделась в ту часть комнаты, где я только что его видела.
Конечно, там никого не было.
Показалось.
И тут я увидела на стене надпись.
Надпись была сделана чем-то красным – неужели кровью?
Состояла она из двух слов:
Долгота дней.
Я вспомнила Порфирьича и принюхалась к красным буквам.
Они пахли не кровью (хотя я понятия не имею, как пахнет кровь).
Но эти буквы определенно пахли какой-то химией – то ли ацетоном, то ли каким-то другим растворителем. Значит, краска, а не кровь. Но если вы думаете, что мне от этого стало легче, то глубоко ошибаетесь. Глядя на эти буквы, я почувствовала, что на меня накатывает странное чувство. Не паника, нет, и не страх.
Это было… это было что-то необычное, как будто я стою перед очень высокой и непрозрачной стеной и знаю твердо, что там, за ней, совершенно другой мир. И даже не мир, а все другое, такое, что и представить нельзя. И я никогда этого не увижу, да, может, и не надо. И вдруг в этой стене приоткрылось маленькое окошечко. Оно настолько мало, что и разглядеть-то ничего нельзя в этом потустороннем мире, но я втягиваю носом воздух оттуда и понимаю, что это что-то необычное, что человек может там оказаться, но вот возвращаются оттуда единицы…