Маленький большой человек - стр. 21
Понадобилась артподдержка, чтобы подавить огневые точки врага. Но пока пытались навести орудия, немцы опередили. Засыпали расположение батареи минами. Один из расчётов посекло осколками. Вся прислуга оказалась ранена. Благо, не тяжело, однако стрелять оказалось некому – все лежали и бинтовались, как могли, чтобы кровью не истечь. Чигирь был неподалеку, заметил случившееся и поспешил на помощь. Сам начал наводить пушку. Зарядил, выстрелил. И так несколько раз подряд, пока немцы по дурости своей перенесли минометный огонь в сторону. Не догадались, видимо, что по нашей батарее удар нанесли.
Зато Чигирь оказался везучим. Накрыл фашистских миномётчиков. Да так удачно, что разметал их к чертовой матери, из-за чего нашей пехоте удалось преодолеть участок открытого пространства и закрепиться на краю села.
– За проявленные героизм и мужество выражаю старшине Чигирю благодарность! – сказал лейтенант.
– Служу трудовому народу! – ответил парторг, и я посмотрел на него другими глазами. нет, он гад, конечно, что настучал на меня в СМЕРШ. Мог бы простое предупреждение сделать. Я же не дурак, к хорошим советам прислушиваюсь. Так нет, ему надо было принципиальность проявить! Но ради такого случая решил его простить. Как вскоре оказалось, правильно сделал. Наш парторг совершил в отношении меня очень хороший поступок.
8. Глава 8
На следующий день прибегает Василий:
– Дядь Коля! Тебя к парторгу! Говорят, срочно!
Я хмурюсь. Ну да, конечно. Чигирь опять какую-нибудь пакость придумал. Начнёт расспрашивать: «Что это ты, Кадыльбек, не в партии до сих пор? Человек уже взрослый. Должен, значит, подавать пример молодым поколениям. А вместо этого что? Сплошная беспартийная бессознательность!» «Приплетёт ещё волюнтаризм, троцкизм и прочие гадости», – подумал я и поплёлся в блиндаж Чигиря, не ожидая ничего хорошего.
– Здравия желаю, товарищ старшина! – сказал я, переступив порог его «обители».
Чигирь сидел за столом, пил чай из алюминиевой кружки. Вернее, прихлёбывал, поскольку напиток был слишком горячий и обжигал губы. На столе перед ним лежали несколько кусочков сахара. Не рафинада, нет. Откуда бы ему тут взяться? Обыкновенного, кусочками. Ещё лежала четвертинка ржаного хлеба.
– А, Николай! – улыбнулся парторг. – Проходи, присаживайся. Наливай себе чаю. Он у меня фельдфебельский, – сказал Чигирь и засмеялся.
Я нахмурился. Мне в его словах послышалась подстава.
– Что суровишься? – спросил парторг. – Думаешь, дело на тебя шью? Ошибаешься, Николай. Прости, то есть я хотел сказать Кадыльбек. Ведь так твоё имя по-казахски?