Мальчик и девочка из спичечной коробки - стр. 9
– Позвольте кое-что уточнить, – сказал Бернгард. – Несовершеннолетнего артиста Макса Пихельштейнера похитил я один, без помощи Отто, переодевшись официантом. А то, что мы якобы собирались увезти его за границу, ещё надо доказать.
– Значит, у вас не было планов переправить его в Южную Америку?
– Ещё чего! Везти с собой это маленькое орущее чудовище! – Бернгард поморщился – Да ещё в Южную Америку! С какой это стати? Да и где она, эта Америка? Я видел её только в школьном атласе по географии.
Тут Максик вскочил и принялся грозить ему кулаком.
– Враньё! – крикнул он. – Вы собирались везти меня к Лопесу!
– К какому ещё Лопесу? – Бернгард изобразил удивление. – Понятия не имею, кто это.
– Тогда зачем вы вообще его выкрали? – спросил Штейнбайс.
– О, это длинная история.
– А вы перескажите её покороче.
– Понимаете, у меня навязчивая идея, – начал Бернгард. – Это с самого детства. Стóит мне увидеть пустую спичечную коробку, как я немедленно засовываю внутрь какую-то живность и кладу коробку в брючный карман. Кого только я не ловил! Майского жука, шмеля, бабочку, муху, навозного жука… Они там жужжат и бьются в коробочке, а та – у меня в кармане. Я прямо обожал эти ощущения. С тех пор как я прочёл в газете о Маленьком Человеке, он не давал мне покоя.
– Но я не навозный жук! – возмутился Максик.
– Навязчивые идеи – это болезнь, – вздохнул Бернгард.
– Нужно зашить ему все карманы, – предложил Эрих.
Полицейский комиссар нажал на кнопку звонка.
– Большое спасибо за вашу навязчивую идею, господин… А кстати, как вас зовут? Точнее, как вас звали в те времена, когда вы ещё стряхивали с деревьев майских жуков?
– Видите ли, господин комиссар, я бы очень хотел вам помочь, – проговорил Бернгард. – Но совсем позабыл, когда и где я родился. С тех пор столько лет прошло.
Тут в комнату вошёл один из охранников, которые сторожили Отто и Бернгарда.
– Увести его! – распорядился Штейнбайс. – И привести второго.
Лысый Отто устроился на том же стуле, где только что сидел Бернгард, и осоловелыми глазами уставился на стол.
– Привет! – крикнул Максик.
– С такими, как ты, не разговариваю, – проворчал Отто. – Я носился с тобой, как родная мать, и чем ты мне отплатил? Липовые колики! А я, дурень, помчался в аптеку! Эх, никому верить нельзя. – Он печально покачал лысой головой. – Куда катится этот мир, если даже дети такие веролобные!
– Вероломные, – поправил его Шустрик.
Отто махнул рукой.
– Это всё одно – что в лоб, что по лбу. Я добрейшей души человек, а он мне такую свинью подложил. Пусть он и коротышка, а поступать так подло.