Маэстро - стр. 39
Марат покачал головой. Наши поют не лучше и не хуже. Совсем по-другому. Даже сравнивать нельзя. Никогда он не видел Италию, представлял её лишь по картинке на конверте той же пластинки. Скромные домики, словно вырубленные в скале, нависающие над спокойным, голубым морем. Девушка с корзиной на берегу. Много солнца. Ничего особенного, но стоило зазвучать музыке, сладким переливам неаполитанских песен, и Марик уносился в сказочную страну, коей казалась ему Италия. И очень хотелось повторять волшебные напевы.
Словом, пластинки он у Толика забрал. Раз они ему всё равно не нравятся. Поменялся на книгу «Граф Монте-Кристо». Книгу прислала мама к его очередному дню рождения. Марик любил читать, но до приключений многострадального графа так и не добрался. Сейчас музыка отнимала всё его свободное время, причём не только по требованию школьных учителей и бабушки с дедом, но и по велению собственного сердца. Правда, по велению сердца занимался он совершенно другой музыкой.
И вот теперь Марат достал пластинки из коробки, выбрал одну, поставил на круг радиолы в общей комнате. Очень хотелось сделать погромче, но он боялся, что услышат соседи, так что ограничился половиной шкалы. Встал возле радиолы: одна рука на краю тумбочки, вторая протянута к воображаемым зрителям. И запел.
Слов он, конечно, не знал. Выучил на слух, совсем не уверенный, что правильно всё произносит. Но слова не главное. Главное – мелодия, летящие пассажи, так нехарактерные для советской песни. Да что говорить, Марат всегда считал песни чем-то несерьёзным. Популярная музыка, которая звучит на радио, чаще всего незамысловатая, в простенькой аранжировке, три-четыре элементарных аккорда. Марат легко мог бы подобрать любую мелодию на слух, если бы захотел. И все ребята в его классе могли бы. Просто никто не интересовался такими лёгкими задачами. Лидочка Арсеньева, девочка из рабочей семьи, очень одарённая пианистка, как-то рассказывала на перемене, что у них дома были гости, и ей пришлось для них, уже изрядно подвыпивших, играть «Огней так много золотых» и «Вот кто-то с горочки спустился». На пианино! И ребята слушали её с неподдельным ужасом, дружно возмущались и сочувствовали.
Конечно, бывали исключения. Марику нравилась песня «Подмосковные вечера». Ощущалась в ней особая мелодичность, пронзительность. Но ему совсем не хотелось её спеть вслед за исполнителем. А неаполитанские песни рождали желание именно петь, пробовать сотворить голосом то же самое, что делал певец на записи. И Марик пробовал. В те заветные два часа по средам и пятницам, когда бабушка уходила на рынок.