Любовный бред (сборник) - стр. 33

– Да с чего ты взяла, что безработный? Нормальный мужик, собака у него дорогущая, вся в складках такая, знаешь?

– Мозги у тебя в складках, мать, вот что. И нечего ему к нам ходить. Обворует, и хорошо если по башке не даст своей клюшкой. Он что, хромой?

– Дура, ты, Уленька. Да, прихрамывает, и что? Его это не портит.

– А как же вы с ним тюр-лю-лю? Ножка не мешает?

Женька расхохоталась.

– Знаешь, он мне чего сказал? Ты, говорит, как амазонка. Они, говорит, себе правую грудь выжигали, чтоб стрелять из лука не мешала. Два сапога мы пара, понял, дуралей?

Дима неплохой оказался дядька, но, если честно, и вправду темноватый. «Сестры» мало что знали о нем. Какая-то непонятка с женой: то ли в другом городе, то ли вообще умерла. Работа тоже невнятная, командировки, толстые пачки денег. Как-то раз Ульяна без спросу полезла к нему в карман куртки за сигаретами и наткнулась на пистолет. Рассказывал, что колено ему прострелили в армии, служил в конвойных частях, в лагере. Во время побега зек шмальнул. Каков сюжет? Уля загорелась, стала звать в передачу. «Спятила?» – сказал Дима и вдруг погладил по щеке, костяшками пальцев, заглянув в глаза со своей невозможной улыбкой. Улю как ошпарило.

Женька проходила свой ежегодный профилактический курс, неделя в клинике. Уля взяла отпуск. Дима уже месяц как жил у них со своей знаменитой собакой.

– Янчик… – позвал Дмитрий по-своему и пальцем погладил по бровям, отчего Уля сглотнула и закрыла глаза. – Уль-янчик…

Пальцы у него невероятные. Такими, подумала почему-то, только сейфы вскрывать. Петька мирно сопел в коляске на балконе, и на миг, чего никогда с ней не бывало даже в прямом эфире, Уля совсем позабыла о нем. Пальцы на шее, на ключице, на груди… Два крепких полноценных плода, радость за комплект которых вдруг горячо ударила в Ульяну изнутри, как язык в своды колокола.

Конец ознакомительного фрагмента.