Любовный бред (сборник) - стр. 25
Чаще всего она брала мальчиков тепленькими, после активных студенческих пирушек, куда ее, признаться, не приглашали. Являлась незваной, вызнав адреса и явки окольными путями. Не гнать же человека. Тем более, не являлось секретом, что и своим крошечным, как у судака, ротиком она тоже работает с большой самоотдачей, что отчасти повышало ее рейтинг.
Дошла очередь и до звезды первой величины. Левинсона Тамара побаивалась. В отличие от прочих, с которыми Плошка лишь утоляла зов жадного либидо, Лёня ей нравился. Ну, то есть настолько, насколько этой росянке мог кто-то нравиться по-человечески.
Ох, как уж она мела хвостом, едва завидев свою любовь! Незамечаемая, кралась по пятам, чтобы сесть рядом в аудитории или в метро. Провожала до дому – сначала плетясь сзади шагах в десяти, постепенно же сокращая дистанцию, и, в конце концов, обмирая от собственной бравости, ухватила долговязого неотразимчика под руку – на уровне своего плеча.
– Слушай, Плошка, – вырвал тогда Левинсон локоть. – Ну что ты за мной таскаешься? Тебе что, других кобелей мало?
И Плошка, подняв полные слез глазки, шепнула:
– Я люблю тебя, Лёня.
– Ой нет, – попятился Левинсон. – Только не это.
И побежал прочь, легко перепрыгивая через лужи.
И вот, тридцать лет спустя, на блистательном пике климакса, в кромешной тоске сожительства с Гуревичем (безусловным представителем двадцати процентов ослепительного еврейского идиотизма) – Тамара Васильевна Плошко получила своего смертельного оскорбителя на блюдечке с голубой каемочкой.
Леонид Ефимович Левинсон, профессор права, член Московской коллегии адвокатов и, что называется, мажор был слишком уж красив и богат, чтоб не позволять себе скромные грешки. И слишком умен, чтобы скрывать их все, ибо безупречность такого мужчины подозрительна. Жена на все смотрела сквозь пальцы, дочь папу боготворила: практически счастливая семья. Осмелюсь, однако, предположить, что граф в свое время погорячился, пренебрежительно указав на одинаковое счастье счастливых семей. Профессор не просто погуливал налево. К сожалению, его превосходительство брал-таки под покровительство молоденьких девиц – что, несомненно, придавало семейному счастью тревожную эксклюзивность, несколько чересчур пикантную остроту. Обычно девочки довольствовались малым: Канары, цацки, шуба. Ну, съемное гнездо на Пречистенке. Однако нашлась поганка, которая выкатила совершенно дикое требование: жениться. И это бы еще полбеды. Но поганке не исполнилось восемнадцати!
И в один прекрасный день Леонида Иосифовича вызвали в прокуратуру. Так что, сами видите, история простая и пошлая, как баковское изделие.