Любовница моего отца - стр. 100

— Ну, что, Владислава, — голос мужчины меняется, и теперь уже злая насмешка слышится в его тоне, совсем не похоже на него. — Тебе же нравится трахаться, ведь верно?

Я только могу промычать в ответ.

— Мало тебе было меня, под Марка легла?

Все внутри замерло, жду продолжения.

— Но ничего, и он получил свое, — выплевывает он каждое произнесенное слово.

Я это знаю, чувствую в словах ярость. Она скрыта внешне, но внутри у него ураган. Я изучила его за то время, что мы были вместе. И это страшит больше любых пыток. Он когда срывается, становится зверем, не понимающим, что делает.

— Ладно, Марка я бы мог тебе простить, все-таки прошлое не всегда можно забыть. Видимо, ты предполагала, что сможешь с ним построить свое будущее, но ты ошиблась, девочка.

Его прорвало на откровение, и это тоже недобрый знак, значит, знает больше, чем хотелось бы мне.

— У Марка есть жена, молодая не порченная девочка, в отличие от тебя, моя хорошая, — бьет он прямо в цель, и я жмурюсь, стискиваю резиновый шарик до хруста в челюсти.

Ненависть захлестывает неожиданно, а он тем временем начинает игру. Первый легкий шлепок по ягодице.

— Она беременна, и у них скоро будет ребенок.

 Второй шлепок приходится на левую ягодицу.

— Но ты молодец, что сделала аборт от него в свое время, мать Марка никогда бы не позволила вам быть вместе.

«Тварь! — кричит мой внутренний голос, — заткнись!»

Сердце обливается кровью. Он рассказывает, а я как будто снова переживаю тот момент.

— Понимаю, хочешь сказать мне что-то…

По позвоночнику от шеи к копчику холодный предмет прокладывает дорожку, заставляя всю кожу покрыться мурашками.

— Но вот уже… — он замолкает, как будто задумался над чем-то. — Уже как три недели не хочу слушать тебя, хочу только иметь твое тело, понимаешь?

Будоражащий воображение самыми страшными видениями, холодный предмет замирает у основания копчика и чуть надавливает на него.

— Вот объясни мне, девочка…

Предмет опускается ниже, ложится между ягодицами.

— Зачем тебе понадобился Егор Полянский?

Я вся сократилась настолько, что неожиданно Руслан рванул то, что так аккуратно мне пытался пристроить, и ляжку обжег новый удар. Плеть, это была плеть. Я вздрогнула и попыталась дернуться в оковах, но это никак не помогло.

— Девочка, ты только разжигаешь во мне ярость.

Рукоять плети оказывается на том же месте, откуда ее убрал Руслан.

— Ты мне так и не ответила на вопрос.

Я понимаю, что ответа он и не ждет, он играет в одни ворота, и игрок у него на поле один — он.

— Не хочешь отвечать, — он разговаривает сам с собой, а мою грудь сжимает огненный обруч несправедливости.