Любовь с привкусом обмана - стр. 30

— Конечно. Пусть забирает, — кивнул Теодор.

Как же мне этого не хотелось! Мне казалось такое представление кощунством. А если бы это правда была моя кровь? Это ж позор какой-то — выставлять доказательство чистоты перед мужем на общее обозрение.

— Что желаешь сегодня отведать? У них большой выбор завтраков.

— Мне все равно, — отмахнулась я, усаживаясь за стол.

— Тогда еда будет на мое усмотрение.

Спокойно я ела лишь до тех пор, пока простыню из нашей спальни не стали вывешивать в центре холла. Присутствовавшие одобрительно закивали, глядя на нас.

Хотелось скрыться от них. Хотя кровь на простыне мне не принадлежала, чувствовала я себя неловко. Еще и сцены прошлой ночи предстали перед глазами. Я спала рядом с мужчиной, прижимаясь к его обнаженному торсу.

Тео подозвал парня из обслуживающего персонала.

— Пускай простыню вывесят после нашего отъезда, — приказал он. — Моя жена чувствует себя смущенной.

— Конечно, жано, — отозвался слуга, тут же подав команду прекратить это безобразие.

— Спасибо, — ответила я.

Этот его жест я оценила. Отчего-то это действие с его стороны показалось мне значимым. Теодор прислушался к моим чувствам.

— Нам нужно поспешить. Мы очень долго спали, — лишь ответил он.

В его глазах снова читалась холодность. Мужчина был сосредоточен на своих мыслях. Возможно, сейчас он обдумывал предстоящий поход за грань.

Собрались мы довольно быстро. Расплатившись за услуги, отправились в свой экипаж.

Платье было настолько неудобным, что временами мне казалось, будто оно просто соскользнет с меня, оголив грудь. Дурацкий пошив, присутствие плеч и рукавов в этом крое улучшило бы ситуацию.

Теодор посмотрел на мои ерзания и извлек из кармана складной нож. Я точно не ожидала того, что произошло в следующую секунду.

Одним махом он сделал надрез сбоку.

— Так-то лучше, — сообщил он, разглядывая лиф моего платья и поправляя его.

— Ты испортил платье, — ответила я, пытаясь скрыть неловкость, вызванную прикосновением его руки к моей груди.

— Я заказал тебе дюжину самых разнообразных платьев, а это мы выбросим, когда приедем, — спокойно ответил он. — Могу разрезать еще с другой стороны.

И, не дожидаясь моего согласия, он сделал это.

— Дышать легче, но это не исправило проблему. Теперь угроза потерять платье стала более реальной.

— Сейчас, — Теодор отцепил от своего костюма несколько булавок, которые служили украшением. Затем оторвал пару лоскутов от своей рубашки.

Что он хочет сделать, я поняла лишь тогда, когда он соорудил из лоскутов бретельки и прикрепил их к платью с помощью булавок.

— Ты прямо модельер, — попыталась скрыть неловкость. Ведь его руки снова касались моей кожи.