Любовь по-санкюлотски - стр. 51
Растроганная этим, Симона разрыдалась.
Увы! Как-то вечером один из его друзей сказал ему, что про его убежище стало известно и что Лафайет собирался направить туда полицейских. Насмерть перепуганный Марат помчался прятаться… к одному знакомому кюре в Версале, который милостиво принял его.
В своем новом убежище он пробыл недолго. То, что он находился под защитой Церкви, видно, не давало ему покоя и вызывало дополнительный зуд… Покинув кюре, он поселился в доме одного своего знакомого гравера по фамилии Маке.
Но там он повел себя плохо.
Хозяин дома сожительствовал с некоей мадемуазель Фуэс, которой было тридцать пять лет и которая была очень недурна собой. Марат с завистью поглядывал на нее, напуская на себя тот суровый вид, который так нравился женщинам>76. На мадемуазель Фуэс это тоже подействовало, и, когда гравер спустя несколько дней уехал куда-то по делам на три недели, она без колебаний отдалась Другу Народа…
Вернувшись домой, Маке, естественно, узнал от услужливых соседей обо всем, что произошло в его отсутствие. Придя в ярость, он вышвырнул Марата за дверь.
Тогда журналист направился в Лондон. Но, решив, что его преследуют, он внезапно покинул дилижанс в Амьене, скрылся в лесу, а затем вернулся в Париж…
В столице он подвергался сразу двум опасностям: с одной стороны, его разыскивала полиция Лафайета, а с другой – гравер Маке, поклявшийся разделаться с ним>77.
И тогда Марат снова пришел к Симоне Эврар…
Это убежище – вопреки сообщению друга – не было известно ищейкам Национального собрания.
Марат скрывался там еще несколько месяцев в окружении ласки и забот своей любовницы.
Глава 9
Госпожа Дюбарри организует заговор против Революции
Хотя у нее была возможность уехать в эмиграцию и спокойно дожить до старости, бывшая фаворитка пожертвовала собой за дело монархии.
Жак Прево
11 января 1791 года издатели газет передавали друг другу новость, которая заставила завистливо вздыхать многих женщин.
Накануне ночью воры, пробравшись в замок Лувесьен близ Марли, похитили шкатулку с драгоценностями, одно только перечисление которых напоминало сказку.
Из дома в дом добрые люди передавали друг другу эту новость:
– Вероятно, – говорили обыватели, – среди украденных вещей были и роза, сделанная из пятидесяти восьми бриллиантов… колье из двухсот мелких жемчужин с бриллиантом размером с куриное яйцо…
Комментарии были весьма и весьма тенденциозными:
– Воры правильно сделали! – говорили мужчины. – Обладать такими сокровищами в наше время равносильно преступлению против родины.
Женщины в своих высказываниях были еще более категоричны: