Любовь по-санкюлотски - стр. 38
Франция немедленно последует за вами, она ждет только сигнала. Пригласите самых лучших рабочих, самых знаменитых художников, объявите конкурс среди архитекторов, рубите ливанские кедры, сосны с горы Ида!..
– Рубить, рубить! – вскричали кордельеры, пожиравшие глазами прелести Теруань и готовые разорвать на куски одежду, которая скрывала от их взоров столь очевидные прелести выступавшей перед ними дамы.
Теруань, не догадываясь о том, что своим видом вносит смятение в умы слушателей, продолжала:
– Ах, если бы камни могли двигаться сами, но не для того, чтобы были возведены стены Тебессы>55, а для того, чтобы создать храм Свободы! А чтобы украсить это здание, мы должны пожертвовать на это все наше золото и все драгоценные камни. И я первая подаю пример этому!
– Если будет нужно, мы пойдем за вами даже голыми! – воскликнул один кордельер.
– Браво! – поддержал его весь клуб.
– И гражданка – тоже! – добавил один из членов клуба с налитым кровью лицом.
Теруань не подозревала, к чему могла привести ее речь. Полная достоинства, она сказала:
– Вам было сказано: французы похожи на евреев тем, что они склонны к идолопоклонству. Пошлость ощущается чувствами: ей нужны внешние признаки, к которым привязывается ее культ. Отведите же взгляды ваши от павильона Флоры, от колоннады Лувра и взгляните на прекрасную церковь Святого Петра в Риме и Святого Павла в Лондоне. Истинный храм Вечности, единственно достойный ее, – это храм, где была провозглашена Декларация прав человека!
Утверждение по меньшей мере любопытное! Но кордельеры этого даже и не заметили, ибо все до единого были заняты тем, что мысленно раздевали бывшую куртизанку, про любовные похождения которой им было прекрасно известно.
Дрожащим от напряжения голосом, брызжа слюной, Теруань закончила свою речь такими словами:
– Французы в Национальном собрании провозгласили права человека и гражданина; это, несомненно, было зрелищем, на которое Высшее Существо смотрело с пониманием.
Вот те почести и восхваления, слушать которые ему намного приятнее, чем верхние и нижние октавы хоров, исполняющих псалмы Kyrie Eleison или же Salvum fac reginem…
Это неожиданное заключение было встречено бурными аплодисментами. Придя в необычайное возбуждение, члены «Клуба кордельеров» все до одного пожелали обнять прекрасного оратора. Теруань целовали, гладили и ласкали «как стая псов во время гона». Затем было принято решение, в котором Клуб заявил о своей поддержке внесенного гражданкой предложения. Дантон и Камилл Демулен, побившись об заклад, стали писать обращение к округам Парижа и департаментам.