Любовь по-санкюлотски - стр. 37
Для того чтобы продолжать посещать митинги и собрания бунтарей, которых она находила «страстными», Теруань заказала себе стек, полый набалдашник которого был наполнен ароматическими солями, позволявшими ей, как она выражалась, «нейтрализовать аромат третьего сословия».
После октябрьских событий она начала посещать политические клубы, а 10 января 1790 года создала свой клуб под названием «Друзья закона». Там она могла выступать по любому вопросу, входить в экстаз и, как выразился один историк, «познавать удовольствия любви, возбуждаясь от несчастий народа».
Для Теруань де Мерикур Революция обещала стать источником сладострастия…>53
Ранним февральским утром 1790 года Теруань, облачившись в красную амазонку, плотно облегавшую ее тело, заявилась в «Клуб кордельеров» и потребовала, чтобы ее провели в зал заседаний. Стража узнала ее, и двери клуба мгновенно открылись перед ней.
Ее появление в зале было встречено аплодисментами, а Камилл Демулен, верный своей манере выражаться оригинально, воскликнул:
– Царица Савская пришла на встречу с Соломоном 54-го округа!
Теруань улыбнулась и, пройдя мимо плотоядно глядевших на нее членов клуба, поднялась на трибуну. В выспренном стиле она начала говорить пламенным голосом:
– Да, меня к вам привела ваша всем известная мудрость. Докажите же, что вы – Соломон, что именно вам надлежит построить храм и поспешите возвести здание Национального собрания. Таково мое предложение.
Члены «Клуба кордельеров», не сводя глаз с ее хорошо очерченной груди, встали и начали аплодировать ей.
– Разве могут, – продолжала она, – истинные патриоты далее мириться с тем, что исполнительная власть размещается в самом красивом дворце мира, а в то же самое время власть законодательная прозябает в палатках, проводя свои заседания то в «Зале малых забав», то в «Зале для игры в мяч», то в «Манеже», подобно голубке Ноя, которая не смела сесть на землю…
Этот несколько любопытный образ вызвал овацию слушателей. Члены клуба, прекрасно знавшие, куда следовало сунуть руку, аплодировали «красной амазонке».
Раздувая ноздри, Теруань продолжала:
– Последний камень застенков Бастилии был принесен в Сенат, и господин Камю, поместив его в архив, каждый день с восхищением глядит на него; то место, где стояла Бастилия, свободно. У пяти тысяч рабочих нет работы. Чего же мы ждем, знаменитые кордельеры, лучшие люди округов, патриоты-республиканцы, римляне, слушающие сейчас меня?! Скорее откройте подписку по сбору средств на строительство дворца Национального собрания на том месте, где стояла Бастилия!