Любовь опричника - стр. 14
– Мы едем ко мне в вотчину и там сыграем свадьбу.
– Не бывать этому, – пытаясь вырваться из объятия опричника, ответила молодая боярыня, – не буду твоей женой.
– Знаю, что десяткам женихов отказала, но от меня тебе некуда бежать. – Андрей лишь усмехнулся в ответ. Его взгляд был полон цинизма и жестокости. Он наслаждался властью, которую имел над этой хрупкой девушкой. – Дай руку, в свою вотчину отвезу, хозяйкой сделаю. А коли противиться станешь, то белого цвета не возлюбишь. Уж я то сумею с тебя спесь снять, не таких раскалывал.
Андрей остановился и взглядом показал на на убрус.
– Конечно, умеешь, – надевая на голову убрус, что висел на плечах, тем самым скрывая волосы, сказала Ксения, – ты ж опричник. А они кто? Нелюди, звери! Недаром у вас свисает с коней голова собаки.
– Не когда мне лясы точить, – психанул Андрей, – и силой посадил девушку на коня, а сам, запрыгнув в седло позади Ксении, ухватился за поводья.
Ксения сидела смирно и вглядывалась вдаль, словно ждала защиты хоть от кого- нибудь. Но лишь заснеженные деревья молчаливо провожали девушку в неизвестное будущее.
К закату дня всадник, сопровождаемый пленником, достиг высокого деревянного ограждения. Массивные ворота, запертые на грубый засов, скрывали от глаз терем боярина Кожемякина.
Отец Андрея, боярин Савелий Кузьмич Кожемякин, уже как семь лет покоился в сырой земле.
Мать Андрея, боярыня Матрёна Ивановна, женщина статная и суровая, после кончины супруга, имея на попечении двоих детей – сына Андрея и дочь Ирину, взяла управление вотчиной в свои руки. Дворовые люди, как женщины, так и мужчины, трепетали перед боярыней, стараясь не попадаться ей на глаза. Любимым занятием Матрёны Ивановны было наказывать челядь за малейшую провинность. Она не стеснялась лично высечь девку за разбитую чашку или мужика, принесшего недостаточную дань.
Сестра Андрея Ирина, младше брата на три годочка. Светловолосая, худенькая, с такими же маленькими глазками как у брата, мало чем отличалась от матери. Нравом девушка была строга и жестока. Зависть и злоба к молодым девушкам терзали Ирину из-за непривлекательной внешности. Вот уж двадцать лет исполнилось, а Ирина все в девках ходила. Некрасива, да и ещё приданного нет. Андрей, как только миновало девятнадцать лет, так сразу и изъявил желание в слуги государя податься. Опричник хорошо живёт, все для него открыто. Так с того времени и зажили достатке Кожемятины, однако, все равно никто не сватался к Ирине. Вот и ходила боярыня чернее тучи, злее собаки.
Андрей спешился и кулаком ударил по воротам, за которыми почти сразу послышался хриплый мужской голос: