Любовь дикая и прекрасная - стр. 43
– По-моему, голубка, – насмешливо проговорил Адам, – замужество идет тебе на пользу. Ты набираешься мудрости.
Он увернулся от подушки, которая полетела ему в голову.
– Займись своим письмом, Адам, и приходи в постель, – ответила Фиона. – Кузина Лесли показала мне сегодня восхитительные картинки, и я прикидываю, сумеем ли мы их воспроизвести.
Она кокетливо глянула через плечо. Адам Лесли не мог отвести глаз от своей соблазнительной жены.
– Я буду самым прилежным учеником, мадам, – сказал он, ухарски подняв бровь.
Курьеру Лесли не составило труда добраться из Парижа до французского побережья, однако там ему пришлось остудить свой служивый пыл. Надвигалась жестокая зимняя буря, и ни один капитан не соглашался выходить в Северное море. Парень был бы вовсе не против надолго засесть в маленькой уютной таверне, наслаждаясь обильной пищей и прекрасным старым вином. Но он знал, что несет графу новость огромной важности. Лорд Адам дал ему золотой, добавив, что в Гленкерке будет еще один.
В конце концов одним ветреным, но солнечным утром курьер встал посреди пивной и, высоко подняв золотую монету, объявил:
– Она достанется тому настоящему мужчине, который благополучно доставит меня в Абердин! И еще одну монету он получит от моего хозяина, графа Гленкерка, когда мы прибудем на место!
Монета была выхвачена из его руки каким-то чернобородым моряком.
– Если ветер удержится, парень, – сказал он, – то я доставлю тебя в мгновение ока!
Утром второго февраля курьер добрался до Гленкерка. Там граф не только возместил ему истраченный золотой, но дал еще два. Капитан тоже получил обещанное вознаграждение.
В тот же день Патрик Лесли выехал из Гленкерка. Он остановился в аббатстве и попросил дядю Катрионы, аббата Чарлза Лесли, сопровождать его в Эдинбург.
– Нам придется поспешить, дядя. Хотя Эллен и говорит, что до родов осталось по крайней мере еще две недели, но с первым ребенком все может случиться.
Чарлз Лесли кивнул, удалился в свои покои и вернулся через несколько минут. Монашеского одеяния как не бывало. Аббат превратился в высокого крепкого мужчину, обутого в длинные сапоги и готового тотчас выехать верхом.
– Так мне будет удобнее, – объяснил он. – Я не буду выглядеть священником в этом еретическом городе.
Несколько дней спустя граф с аббатом стояли перед домом Фионы в Эдинбурге. Дверь открыла Салли. Увидев на пороге две представительные фигуры, она вытаращила глаза от удивления.
– Твоя хозяйка дома? – спросил граф.
– Она еще спит, милорд. – Салли впервые видела этого красивого незнакомца, но не сомневалась в его дворянском звании.