Люблю тебя до смерти - стр. 24
- Слушай меня, - сквозь вату в ушах свое имя различаю и крепче цепляюсь в его напряженную руку. Он тянет за волосы, заставляя выгнуться, откинуться на его грудь, несколькими глубокими толчками таранит меня, и между ног нарастает пульсация, где-то на фоне звенит мой телефон, и я уже не здесь почти, ничего больше не существует, лишь его срывающийся шепот. - Твой отец не дома, Ира. Он два часа назад умер.
7. Глава 7
ИЛЬЯ
Там, на улице, утро, весь остров скоро проснется.
А здесь в углу домика полутемень, солнце не дотягивается. Стоим рядом, она тяжело дышит. Вжимаю в ее в бревенчатую стену, смотрю в лицо.
Ее губы приоткрыты, глаза расширены.
Она не дергается, не вырывается, чего-то ждет. Шевелит ногами, шорты я сдернул, она лишь в прозорачных трусиках осталась.
Сдавливаю полуголую ягодицу, наклоняюсь.
- Перестань, Илья, - она морщится. Руками упирается мне в грудь. Сжимаю сильнее, пальцами впиваюсь в кожу, и Ира отталкивает меня. - Хватит, я сказала!
Заткнись. Просто заткнись, мне тоже наорать на нее хочется, но я молчу, разворачиваю ее, затыкаю рот ладонью. Смотрю на октрытую дверь ванной и тащу ее туда.
Она мычит мне в руку, что-то сказать пытается. С трудом передвигает ногами в скатавшихся шортах. Толкаю ее в душевую кабину, поворачиваю ручку, и с потолка холодным потоком обрушивается вода.
- Ты больной! - кричит она, и мечется между стеклянными стенами, сдирает шорты и комкает, бросает в меня. - Ты...ненавижу тебя!
Спокойно настраиваю температуру, кошусь на нее.
Белая майка вымокла, облепила тело. Голая грудь просвечивает, соски торчат. Светлое кружево белья оттеняет оливковую кожу, узкие бедра, стройные ноги, она в кедах стоит, топает, разбрызгивая в стороны воду.
Мне жарко.
Я неделю терпел, с того утра в парке.
Загораживаю дверцу, не давая проскочить мимо меня, сбежать. Расстегиваю рубашку.
- Илья...- Ира осекается. Вода стекает по ее лицу, она моргает мокрыми ресницами. - Не надо.
- Чего не надо? - сбрасываю мокрую рубашку в угол. Берусь за ремень брюк. Чувствую, как она смотрит, жжет взглядом. Мой уродский шрам, растянутый от плеча до запястья почти, я никому не показывал.
Она первая.
Брякаю пряжкой. Встряхиваю мокрыми волосами, поднимаю голову. Глаз от ее лица не отвожу, бледного, с красными губами.
Снимаю брюки вместе с трусами.
- Только подойди, - ее голос севший, хриплый, кабина маленькая, один широкий шаг - и я рядом.
И я подхожу.
- Выпусти меня отсюда! - она срывается на истерику.
Хватаю край ее майки и тяну вверх, она звонко бьет меня по рукам, во все стороны сыпятся мелкие брызги.