Лялин и Женя - стр. 13

Ну, и пусть молчит. Любит его. Любит! Чувствует он, что любит, а не просто так… Вон как ревёт! Стала б реветь, если б не любила?

– Поеду я, Женя. А ты подумай. Просто подумай. Без тебя… Нет мне смысла без тебя.

Девушка не отвечала. Он горестно отвернулся, поднял свою куртку и… гордо зашагал прочь, оставляя несчастную маленькую Женьку, с её горькими слезами и сомнениями, в придорожной роще, наедине с равнодушными кленами.

Старший брат маленького лентяя и прогульщика Максима отличался и вовсе крутым нравом. Работать Витёк не хотел, а в армию низкорослого, больного псориазом бездельника не брали по состоянию здоровья. Сбегать из дома он начал раньше, чем научился ходить, потому что сидеть на месте было выше его сил. Принимая и понимая Витьку, мать, рожавшая год через два, вполне смирилась с периодическим отсутствием девятнадцатилетнего сына дома и радовалась тому, что одним ртом в их многодетной и малообеспеченной семье становится меньше. Хотя б на пару месяцев. Но сегодня одичавший и оголодавший Витёк вернулся.

Пристроившись за низеньким, как и он сам, молодым деревцем, по малой нужде, Витёк не сразу понял, что за пара деревенских сумасшедших потревожила его приятное уединение. Едва успев застегнуть штаны, он торопливо пригнулся и затаился, опасаясь снова получить по едва отошедшим от прошлой потасовки почкам. Ой, ё! Неужели так повезло? Да эти двое трахаются!

Как назло, тёмная ночь не давала разглядеть будоражащих фантазию подробностей, но возбужденный сладострастными стонами прошмандовки (в мире Витька существовали только такие девицы), пацан почувствовал, как в его вонючей, годами не стиранной мотне оживает горячий, неутомимый, страшный и сильный зверь. Рука сама потянулась к ширинке. Вдруг девчонка закричала особенно громко и, едва сдержавший мычание, Витёк щедро выстрелил из своего давно не стрелявшего ружья, проливая нечаянное блаженство на обоссанный ранее куст. Хотелось ещё.

Перед горящими от возбуждения глазами немытого и голодного Витька вероятнее всего разыгрывалась какая-то драма, но малохольные тёрки влюбленной парочки были пацану до лампочки. Витьку хотелось порева, вонючего самогона и снова горячего порева, а эти двое слюнтяев принялись выяснять отношения. Разочарованию не было предела!

Наконец, мужик куда-то ушел… Витёк выглянул из кустов, жадно облизывая пересохшие губы. Вернётся? Девчонка осталась одна, уходить не торопится. А что, если…? Мужик всё еще не возвращался.

Вряд ли это законная жена бросившего её посреди темной рощи чела, со своими жёнами на муравейниках не сношаются, значит какая-нибудь шалава, а за шалаву чё ему будет? Да ничё! Шалаву не проводил – считай, подарил. Витёк всё никак не мог решиться, его трусоватое нутро холодила возможная вероятность расплаты. Но беззащитная, сладкая и слабая девичья плоть, едва прикрытая хлипкой одеждой, все сильнее и сильнее будоражила его извращенное воображение, манила, звала, ранила, причиняя невыносимо сладкие страдания.