Лондон - стр. 114
Вопреки здравому смыслу Оффу подмывало отправиться на поиски. Где они – может, в амбаре? Или в какой-то хижине?
«Но что я сделаю? – буркнул он себе под нос. – Воткну и в него булавку? – Обдумывая безнадежность ситуации и свою глупость в том, что он позволил Риколе эту затею, Оффа покачал головой. – Никогда бы такого не сделал, если бы не проповедник. Много же мне проку от его нового бога!» Фрейр-на-Кресте показался ему бессильным божеством.
Рикола же, покоившаяся в могучих руках Сердика, размышляла. Сперва она уплыла мыслями к мужу, затем к Эльфгиве. Чем обернется для них нынешняя ночь? Для ее брака, положения при госпоже, дальнейших отношений с купцом? Она мягко провела рукой по его груди, ощутив жесткие волоски. Хотела уйти, но тот уснул, прижимая к себе крепкой рукой. В предутренние же часы купец пробудился.
Рикола знала, по крайней мере, одно. Она уже понесла новую жизнь, принадлежавшую ей и Оффе, которую была обязана защищать при любых обстоятельствах.
Однако Рикола несказанно удивилась бы, разгляди она в предрассветные зимние сумерки свою госпожу.
Эльфгива не спала. Она лежала без сна, беспокойно ворочаясь. Перед глазами вновь и вновь проходили события минувшего вечера, и вскоре гнев уступил место другому чувству, попроще, – сожалению. «Почему я не остановила его?» И дальше, словно обращаясь к кому-то еще: «Он был твоим, и ты его отвергла».
Она была оскорблена, но и мужа жалела. Ей было известно о его нуждах, но она отказала ему. И почему? Из-за верности своим богам. Из страха унижения. Из гордости. Но счастлива ли она в гордыне? Хуже ли унижение этого безобразия? А что до богов ее предков и верности оным, то разве утешили ее этой зимней ночью Воден, Тунор и Тив? Ей казалось, что нет.
Чуть до того, как забрезжил рассвет, Эльфгива закуталась в тяжелые меха и сошла по склону к реке. Вода текла еле слышно и в темноте казалась черной. Сгорбившись, Эльфгива присела на мол и уставилась на реку.
Как поступил бы отец? Он поднял бы парус и отправился к далеким берегам, доверившись богам и бросив вызов морю. Но он был мужчина. Ночь длилась, и выбор старого мореплавателя казался ей все менее важным. И все же эта бесстрашная душа могла бы одобрить решительность, с которой Эльфгива устремилась вверх по склону.
В конце концов юная Рикола оказалась права. Ее уловка сработала, хотя и позднее, чем ей хотелось. Эльфгива решила восстановить свою власть над браком.
А потому наутро Сердик внимал жене с облегчением и теплым довольством, та же твердо рекла:
– Я приму твоего нового бога. Скажи своему жрецу – пусть крестит. – Однако добавила: – Девчонка-рабыня должна уйти.