Литературоведческий журнал №40 / 2017 - стр. 43

О.А. Кознина называет последнего Николаем Алферьевым и сообщает (без ссылки на источники), что с приходом к власти Михаила Федоровича Романова в 1611 г. тот «получил приглашение вернуться домой и занять привилегированное место при дворе», но отказался. «Его и там (т.е. в Англии. – В. Г.) не оставили в покое, – продолжает исследовательница, – пришедший к власти Кромвель лишил его достигнутого положения. Но и это не заставило его вернуться в Россию: он дожил в Англии до старости и дождался Реставрации»50.

Впрочем, известно, что еще при Иване III для обучения в Европу посылали переводчиков, в частности установлено имя, «по всей вероятности, первого русского университетского студента – Сильвестра Малого из Новгорода, записанного 19 июня 1493 г. в матрикулы Ростокского университета»51. Подобная практика продолжится в XVI в., когда будущих толмачей отправляли для обучения греческому языку и грамоте в Константинополь, шведскому языку, соответственно, в Швецию и т.д.52

Но, разумеется, количество путешествий в Западную Европу (прежде всего образовательных) резко увеличится в XVIII в. Характерна уже история Великого посольства. Это необычное царское путешествие (нарушение Петром традиционного средневекового представления о необходимости государю всегда быть в своей стране, «карнавальный маскарад» с урядником Петром Михайловым, длительное отсутствие русского самодержца и т.п.) привело, как известно, к распространению слухов о том, что «государя за морем не стало», к стрелецкому бунту 1698 г., способствовало созданию легенды о «подменном царе» и т.д. В составе Великого посольства, помимо трех великих послов: Ф.Я. Лефорта, Ф.А. Головина, П.Б. Возницына с дворянами, пажами, прислугой и т.д., был отряд волонтеров (десятником второго десятка был Петр Михайлов, т.е. сам царь) и т.д., всего около 250 человек53. Грандиозность этого предприятия поражает. И его влияние на развитие русской литературы путешествий трудно переоценить.

Ю.М. Лотман и Б.А. Успенский в одной из ранних работ заметили: «Если в средневековом сознании святые земли (Восток) были источником, откуда “искра благочестия доиде и до Российского царствия”, то XVIII век начался с демонстративного утверждения, что новый просветитель русской земли должен совершить паломничество на Запад – с “Великого посольства” Петра I»54. Здесь, на наш взгляд, все верно, лишь с одной существенной оговоркой, касающейся как раз судьбы жанра путешествий в Петровскую и послепетровскую эпоху. А его судьба, в свою очередь, отражала особенности культурной ситуации в России. «Демонстративное» паломничество на Запад при всей его масштабности не смогло, да, судя по всему, и не собиралось отменить или хотя бы прервать средневековую традицию паломничеств на Святую Землю (Восток).