Литературоведческий журнал №40 / 2017 - стр. 39
«Этот монастырь был первый картезианский… С великим любопытством расспрашивал я проводника моего о всех подробностях жизни сих затворников… Странная жизнь! Учредители сего ордена худо знали нравственность человека, образованную, так сказать, для деятельности, без которой не найдем мы ни спокойствия, ни наслаждения, ни счастья. Уединение приятно тогда, когда оно есть отдых, но беспрестанное уединение есть путь к ничтожеству. Сначала душа наша бунтует против сего заключения, противного ее натуре; чувство недостатка (ибо человек сам по себе есть фрагмент или отрывок: только с подобными ему существами и природою составляет он целое) – чувство недостатка мучит ее; наконец все благородные побуждения в сердце нашем усыпают, и человек с первой степени земного творения ниспадает в сферу бездушных тварей»37.
Всей логикой сюжета поэмы, всем строем ее образов Лермонтов не только художественно воплотил эти рациональные размышления Карамзина, но и придал им свою собственную, еще более универсальную, всеобщую интерпретацию, одновременно наполнив их новым, совершенно неожиданным смыслом.
С особой наглядностью метод лермонтовской компрессии – предельной концентрации в стихе содержания – информации, мысли, эмоций, проявился в стихотворении «Отчизна», которое у нас упорно издается с заглавием «Родина». Возьмем первое четверостишие второй строфы:
Данные строки не лишены типичной для Лермонтова амбивалентности и неопределенности. Почему, например, молчание степи кажется поэту «холодным»? А этот совершенно фантастический образ «безбрежных лесов»? Так можно увидеть лес только с очень большой высоты. В этом четверостишии создается ощущение грандиозной, почти планетарной масштабности описания. В аналогичном ключе прочитывается и последняя строка, напоминая читателю о том, какие великие, полноводные реки имеются в России: Волга, Енисей, Лена, Обь, Амур.
Так, по-видимому, тоже можно воспринимать этот образ, хотя подобное прочтение представляется излишне упрощенным, почти плакатным. Лермонтов ведь писал не о больших реках, а о всех реках Отчизны. Почему разливы рек представлялись ему специфически русским явлением? Ответ на этот вопрос имеется в «Письмах русского путешественника»: «Я получил от госпожи Н. следующую записку: “Сестра моя, графиня Д., которую Вы у меня видели, желает иметь подробные сведения о Вашем отечестве. Нынешние обстоятельства Франции таковы, что всякий из нас должен готовить себе убежище где-нибудь в другой земле. Прошу ответить на прилагаемые вопросы, чем меня обяжете”. Я развернул большой лист, на котором под вопросами было оставлено место для ответов. Вот нечто для примера – рассмейтесь!..