Литературоведческий журнал №40 / 2017 - стр. 28
Впрочем, подобному двойственному и явно противоречивому отношению советских историков литературы к творческому наследию и к самой личности Карамзина удивляться не следует. В данном отношении они буквально, даже слишком буквально, приняли к сведению указания В.Г. Белинского: «В “Истории государства Российского” весь Карамзин со всею огромностию оказанных им России услуг и со всею несостоятельностию на безусловное достоинство в будущем своих творений. Причина этого – повторяем – заключается в роде и характере его литературной деятельности. Если он был велик, то не как художник-поэт, не как мыслитель-писатель, а как практический деятель, призванный проложить дорогу среди непроходимых дебрей, расчистить арену для будущих деятелей, приготовить материалы, чтобы гениальные писатели в разных родах не были остановлены на ходу своем необходимостью предварительных работ»25.
Поразительно другое – то, что в период господства воинствующего, непримиримого марксизма советского образца, Карамзина, который, безусловно, с точки зрения этой идеологии, был махровым монархистом, последовательным сторонником российского самодержавия, крепостником и идеологом земельной аристократии, вообще не вычеркнули из списка лиц, достойных упоминания. Здесь свою роль, несомненно, сыграли положительные оценки Карамзина в статьях «неистового Виссариона» и восторженные отзывы о нем самого Пушкина, который писал, что «История государства Российского» подобна настоящему откровению: Карамзин открыл Россию, как Колумб – Америку26.
Прошло время. «Бессмертное» учение марксизма-ленинизма кануло в Лету как очередная ложная теория, сторонники которой пытались безо всяких на то оснований присвоить ей качества универсальной научности и абсолютной объективности. Пришла пора реально взвесить и оценить те истины и аксиомы, что были накоплены в российском, а также в советском карамзиноведении за без малого почти два века, миновавших со дня смерти писателя.
Сейчас, с дистанции этих веков, с совершенной очевидностью явствует, что творчество Карамзина имеет отнюдь не только историческое значение. Он – автор шедевров, без знания которых ни один русский человек не может считаться культурным. «Письма русского путешественника» – одно из лучших произведений русской словесности в жанре путевых заметок и публицистического дневника. Несмотря на свой юный возраст, автор сумел не только запечатлеть образы крупнейших представителей европейской науки и искусства того времени, но и познакомил русских читателей с интеллектуальной атмосферой и с реалиями жизни в Германии, Швейцарии, Франции и Великобритании так, словно они сами всюду побывали, обретая при этом способность свободно говорить на немецком и французском языках. Причем пребывание Карамзина в Лионе и в Париже совпало с событиями первого года Великой французской революции, и таким образом мы получили уникальную возможность рассматривать происходившее как бы изнутри, глазами очень проницательного наблюдателя.