Лирика в школьном изучении. Г. Р. Державин, А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов - стр. 33

Перед чтением стихотворения необходимо отозваться на заглавие стихотворения. В старых народных поверьях «бесы» – это злые духи, искушающие человека, нечистая сила. В стихотворении развернута картина разбушевавшейся стихии («Вьюга злится, вьюга плачет»), которая рождает в сознании человека зрительные и слуховые представления о «бесконечной» игре бесов, которые кружатся «в беспредельной вышине», подобно плачущей вьюге.

После чтения стихотворения учащиеся поделятся своим впечатлением от него. В формировании общих представлений о стихотворении целесообразно обратить внимание учеников на особенности его построения. Стихотворение состоит из семи строф, каждая из которых включает в себя восемь стихов. Через все стихотворение проходят рефреном строки

Эти строки начинают первую строфу, повторяются в срединной, четвертой, строфе и заключают последнюю, седьмую, строфу, что позволяет говорить о цельности построения всего стихотворения. Обратившись к перечитыванию стихотворения «про себя», школьники отметят, что от первого лица написаны первая, пятая, шестая и седьмая строфы, а во второй, третьей и четвертой строфах передан разговор «барина» с «ямщиком» (10, с.213). Обращение к черновым автографам (11, с. 376–380) стихотворения позволяет говорить о том, что форму повествования от первого лица поэт нашел не сразу. Первоначально пятый стих первой строфы имел следующую редакцию: «Путник едет в белом поле». Потом ее сменил другой вариант: «Едем, едем в чистом поле». А в окончательный текст вошел стих «Еду, еду в чистом поле», в котором авторское, лирическое «я» находит точное, конкретное выражение. Каким же предстает зимний пейзаж в «Бесах», как он видится герою стихотворения? Уже в зачине стихотворения, передавая «музыку» разбушевавшейся стихии, поэт прибегает к использованию повторов, которые без труда найдут школьники: тучи – тучи, мутно – мутна, еду – еду, страшно – страшно. Выразительность картины усиливается и повторением близких по значению глаголов «мчатся… вьются» в первом стихе, которым вторит запоминающийся аккорд первого стиха пятой строфы: «Вьюга злится, вьюга плачет…». В зачине стихотворения созвучны слова с отрицательной оценкой «невидимкою» – «неведомых», которые «поневоле» усиливают чувство страха у путника. Ученики сопоставят строки черновых вариантов:

со стихом, вошедшим в окончательный текст, и выскажут свои суждения, почему поэт предпочел стих, в котором дважды повторяется слово «страшно». Можно предположить, что эмоциональная окрашенность наречия «страшно» привлекла поэта не только потому, что передавала сиюминутные ощущения героя, но и явилась прелюдией к изображению зловещих призраков, которые сопровождают заплутавших путников («Хоть убей, следа не видно, / Сбились мы. Что делать нам!»). Потере пути аккомпанирует мотив круженья, который проходит через все стихотворение. Ученики найдут строки, в которых этот мотив находит прямое выражение: «В поле бес нас водит, видно, / Да кружит по сторонам» (2 строфа); «Сил нам нет кружится доле» (4 строфа); «Закружились бесы разны…» (6 строфа). Настойчиво стремясь подчеркнуть мотив круженья, поэт отвергает предварительные варианты стиха из 6 строфы: «Полетели бесы разны…», «Повалили бесы разны…» и предпочитает использовать глагол «закружились», который вторит глаголам из предыдущих строф.