Лира-2. Волчица Советника (бывш. Жестокие Игры) - стр. 85

— Хозяин нас запорет, если вы в голодный обморок свалитесь, госпожа.

Чудесно, не правда ли? Плачу им я, а хозяин у них Йарра.

— Где Дирк?

— С лошадьми, госпожа. Мы приготовили пять верховых и три вьючных.

— Хорошо…

Полдень и Тимар.

— Лира?

— Мм?

— Собери самое необходимое. На всякий случай.

Может, его даже опаивать не придется.

Два часа дня, и я снова в лаборатории. Процеживаю, фильтрую, наполняю флаконы ядами, и каждой маленькой бутылочки хватит, чтобы отправить на тот свет две сотни человек.

Пять вечера, двенадцать часов с начала штурма. Лярвин дол, сколько же времени нужно, чтобы захватить эту троллью крепость?!

Шесть часов вечера, семь. Восемь. Девять. Флаконы с ядами плотно завинчены и составлены в сундучок, переложены ватой. Оборудование блестит как новенькое — я вымыла и начистила реторты так, что они сияют не хуже фамильного хрусталя.

Десять часов, и по-прежнему никаких новостей.

Одиннадцать.

Полночь. Я расхаживаю вокруг стола, уткнувшись в подаренный графом свиток ассаши, тот самый, с цифрами, периодически заглядываю в словарь, но даже осознание, какое сокровище у меня в руках — свиток написан шильдой, такой, как я! — не помогает словам задерживаться в голове. Dgorka r’es, ну какая, к брыгу, паутина флера, там же Йарру убивают!..

Час ночи. Два. Три. Светлые, защитите!

Четыре утра. Пять. Семь. Десять. Руки дрожат, мне никак не удается зажечь свечу, и я молюсь, до слепоты глядя на солнце.

— Помогите мне, Светлые, ибо путь мой скрывает тьма. Ты, Данкан, бог воинов и защитник, осени графа своей благодатью, ибо кто он без твоего покровительства? Жалкая капля металла в горне войны… Ты, Анара, богиня удачи, направь Йарру, помоги ему добиться победы, ибо кто он без твоей опеки? Жалкий лист, уносимый ветром. Шорд-целитель, прости мне грех, совершенный против Сорела, твоего слуги, убереги Йарру от ран, если не ради меня, то хотя бы ради Тимара… Помогите Его Сиятельству, Светлые, укажите ему безопасный путь сквозь Альери…

Хлопок телепорта. Ухнувшее куда-то вниз сердце и резкая боль, мешающая дышать.

Распахнувшаяся дверь лаборатории, нож, зазвеневший по плитам пола, — я даже не заметила, как сжала его в ладони…

— Здравствуй, Лира.

…и облегчение, безумное облегчение, от которого хочется плакать и смеяться одновременно. Живой!

Йарра сгреб меня в охапку, стиснул так, что я застонала. Приподнял, не прерывая поцелуя, и посадил на стол, запустил руки в мои волосы, вынимая ленту, шпильки.

— Я победил, Лира…

На лбу у графа широкая царапина до самой брови, нос опух, будто его сломали, а потом торопливо срастили, и пахло от Йарры потом, кровью, гарью и дымом. Войной. Наверное, в какой-нибудь другой день я бы его испугалась — грязного, в кольчуге, покрытой бурыми пятнами, с кхопешами за спиной, с пустой перевязью для ножей на боку, — но не сегодня. Сегодня я обнимала его за шею и упоенно отвечала на поцелуи.