Лилии над озером - стр. 33

Герцог взял письмо, но мою попытку уклониться от разговора воспринял без особой охоты. Он еще какое-то время вглядывался в мое лицо, словно пытался что-то узнать, потом развернул бумагу.

–– Это не должно вас беспокоить, – сказал Александр, когда ознакомился с содержанием, и усмехнулся. – Видите, они даже не решаются приехать сюда, они просто пишут. Как же они, по-вашему, осмелятся явиться за деньгами? Синим сейчас страшно в Бретани, дорогая моя.

–– Они могут приказать нам самим привезти деньги.

–– Но ведь никто не заставляет нас это делать, не так ли? Черт возьми, разве мы разбиты, чтобы исполнять приказы синих?

Он пошатнулся и, забыв, что его правая рука повреждена, ухватился ею за стену. Ругательство невольно сорвалось с его губ. Он сразу же умолк, но от боли пот выступил у него на лбу.

–– Ну, вот видите, – сказала я. – Рано еще. Вам нужно сесть. Вы должны щадить себя.

–– Проклятая рука, – пробормотал он, скрипя зубами, пока я его усаживала. – Нужно что-то делать с ней. Когда начнется война, мне нужны будут обе руки.

–– А мне нужны вы, – прикрикнула я на него внушительно. – Так что ведите себя смирно, пока доктор не даст сигнал к чему-то другому.

Не слушая меня, он тревожно спросил:

–– Дорогая, что вы думаете о Бурмоне?

–– А что я должна думать? – спросила я лукаво, вспоминая во своем июньском поклоннике и понимая, к чему клонит Александр.

–– Ну, я надеюсь, он вам нравится не настолько, как вы старались показать?

–– А вас это беспокоит?

–– Еще как. Если он вам и вправду нравится, я погиб.

–– Вы не идете с ним ни в какое сравнение, Александр, будьте уверены.

–– Ну да. Я знаю. У меня покалечена рука, на теле повсюду раны и шрамы, я не могу еще по-человечески двигаться – словом, я теперь полная развалина. Боюсь, сравнения с Бурмоном я не выдержу. Помилосердствуйте, Сюзанна.

Он шутил, подтрунивал над собственной слабостью, но в его голосе я уловила неподдельные тревогу и досаду. Он, кажется, всерьез переживал, зная, что в Белые Липы прибудет граф де Бурмон.

–– Не тревожьтесь, – сказала я искренне. – Вы же знаете, что я ваша. Если только вы не будете в этом сомневаться, все будет хорошо.

Он поднес мою руку к губам.

–– Прошлогодней ошибки я не повторю. А если начну ошибаться, сделайте мне знак. Я сразу же исправлюсь, обещаю.

Я прижала его голову к груди, ласково погладила волосы. Ах, до чего же приятно, что он так беспокоится. Я, конечно, не хотела, чтобы он мучился этим, – это могло сказаться на его здоровье. Но ощущать, что тобой дорожат, – это было чертовски замечательно, и я не хотела отказывать себе в этом удовольствии.