Лилии над озером - стр. 35
В Жильбера де Буагарди, высокого красивого мужчину, статного и смелого, зеленоглазого шатена с длинными волосами, связанными сзади лентой (эта прическа придавала ему сходство с пиратом), были влюблены многие бретонки, о нем слагали легенды в деревнях… надо ли говорить, что я прекрасно понимала Аврору и мне не очень-то хотелось с ним ссориться?
Об отношении Поля Алэна к Авроре было трудно говорить определенно. Было заметно, что юная очаровательная девушка нравится ему и что ее флирт с Буагарди заставляет его скрипеть зубами от ярости. Однако обращался он с ней в высшей мере холодно, высокомерно, все его слова, адресованные ей, были злы и насмешливы, в каждой фразе таилось что-то едкое. Аврора просто терялась в его присутствии. Надо сказать, что с Полем Алэном в последнее время вообще творилось что-то неладное. Он был в бешенстве от того, что старший брат помирился со мной и принял решение восстановить супружество, он словно потерял себя. Его ничто полностью не удовлетворяло, даже война.
От шуанов я слышала, что в стычках с синими он шел на ненужный риск и, бывало, искал смерти – по крайней мере, такое складывалось впечатление. Он как-то даже постарел за последний год. Его вспыльчивость перешла всякие границы; он совершал поступки, неожиданные для аристократа, и совсем недавно, например, надавал тумаков конюху только за то, что тот скверно почистил его любимого коня. Иной раз казалось, что Поль Алэн во что бы то ни стало хочет добиться ненависти окружающих. Веселел он лишь тогда, когда на пару дней уезжал к своей любовнице, вдове из Понтиви, но такие моменты благодушия длились недолго и угасали после первого же разговора с братом. Отношения с Александром у него портились.
Граф де Бурмон, несмотря на слова моего мужа, в Белые Липы не приехал. Под его началом воевало пятнадцать тысяч человек, и в середине октября Бретань облетело известие о славных победах этого отряда: Бурмон после упорных боев взял Ле Ман, а двумя днями позже вместе с Шатийоном захватил Нант, продержался там несколько часов, сжег архивы и освободил заключенных. Имя Бурмона становилось знаменитым, он превращался в героя. Другие шуанские отряды взяли Манс, Понторсон, Сен-Жемс, где завладели большим арсеналом. В руки белых перешли Динан, Локминэ, Ла-Рош-Бернар, Сарзо.
Пламя войны ширилось в провинции, разливалось даже по тем бретонским и нормандским областям, куда никогда не попадало прежде, – от Трегора и Корнуайя до окрестностей Кемпера, Кальвадоса, Ла Манша и Орна. Луи де Фротте, подняв на дыбы Нормандию, обещал повстанцам, что на днях во Франции высадится сам граф д’Артуа.