Лик чудовища. В тени зла - стр. 81
- Матушка… - голос девушки задрожал, - мне так не хочется уезжать от вас. Мне так страшно…
Кателуца бросила взгляд на Луминицу, отложила холсты в сторону и обняла дочь.
- Луминица, малышка моя, доченька моя любимая, думаешь мне легко тебя отпускать? Да я ночами не сплю, так переживаю. Да еще так быстро все сладилось. Я-то думала, ты еще годик или два с нами побудешь, нас с отцом порадуешь. А отцу-то каково, подумай! Но раз уж так получилось, раз такой человек за тебя посватался… Я и подумать не могла, что тебе так повезет. А там, глядишь, и Виорику кто-нибудь заметит. А может, кнез и Марку с Йонуцем куда-нибудь пристроит. Связи-то у него какие!
Мать погладила Луминицу по голове и со вздохом подняла холсты.
- Эх дел-то, дел-то… Кто же знал, что так все неожиданно, так скоро. А ты, Луминица, тоже помогла бы, поделала бы тоже что-нибудь.
- Я постараюсь, матушка, - ответила Луминица, но слезы сами вдруг навернулись у нее на глаза.
- Ну ладно, ладно, - мать снова жалостливо погладила дочь по голове. - Я понимаю твои чувства. Помню - я так волновалась перед свадьбой, что разбила любимый бокал батюшки, то есть твоего дедушки, Луминица. Ох и ругал же он меня тогда. Ладно, детка, мы и без тебя справимся, а ты пойди на свежий воздух. Вот день-то сегодня какой солнечный. И жарко как. Будто не апрель на дворе, а уже май. Иди, иди, погуляй напоследок на свободе.
Луминица послушно кивнула, оделась и убежала из дома, стараясь не попасться на глаза никому из домашних.
Отбежав от дома, она наконец смогла без свидетелей отдаться своему горю. В лесу никто не помешает ей плакать, никто не упрекнет ее в глупости и неблагодарности.
Выплакавшись и вволю высморкавшись, Луминица слегка успокоилась. Она села на ствол дерева и начала бездумно рассматривать муравьев, снующих вверх и вниз по одним им известным тропам.
Вершины деревьев, уже оперенные молодыми сочными листьями, ласково шуршали, пропуская вниз лучи горячего солнца, которые легонько жалили мокрые щеки Луминицы. Над папоротниками реяли тучи только что родившихся насекомых. Яркая бабочка самозабвенно кружилась в своем первом неистовом полете. Тишина и умиротворение апрельского дня подействовали как бальзам на ноющие раны сердца, и Луминица сидела, пытаясь напоследок насладиться последними часами свободы.
Треск сломанной ветки заставил девушку прийти в себя. Неужели кто-то из домашних не может оставить ее в покое и здесь? Луминица поспешно вытерла лицо и повернулась к непрошенному гостю. Сердце тут же начало сильно биться, потому что в нескольких шагах от нее стоит Тамаш.