Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Т. VI. 1851–1858 гг. - стр. 10

• Письмо А. Н. Муравьеву: «Письма преосвященного Каллиника[11] я не читал, а отдал перевесть, чтобы послать его в наставление Лаврскому наместнику, который представил облачение для сего Епископа. На вид оно было хорошо, но как сшито давно, то, может быть, на дороге нитки рвались, и блестки отпадали. Если преосвященный Каллиник говорит жестоко, он напрасно беспокоит себя; а мы гневаться и беспокоиться не станем. Облачение же пошлю я ему новое, а Вы, если угодно, назначьте доверенное лицо для освидетельствования, ново ли оно? Ведомо да будет Вам, что я подписался для Вас, на сей год на издание Творений Св. Отцов, с доставлением Вам» (Письма. 1869. С. 356. № 225).

28 февраля. Резолюция: «“По христианской должности умер”. – Разве христианская должность в том состоит, чтобы умирать?» (ДЧ. 1884. Ч. 1. № 2. С. 256).

3 марта. Письмо обер-прокурору Св. Синода графу Н. А. Протасову: «Представлено мною Св. Синоду о переведении Высоцкого архимандрита Евстафия (бывшего Синодального ризничего) в Златоустов монастырь и об определении его членом консистории. <…> В каждом из отделений консистории нужно быть одному архимандриту, которому досужнее заниматься делами консистории, нежели приходскому протоиерею. Благоволите споспешествовать благоприятному и незамедлительному окончанию сего дела. Место секретаря Синодальной конторы ищет чиновник Верещагин. Препятствием помещения его может быть то, что он был прежде дьяконом. По сему обстоятельству долгом поставляю представить Вашему Сиятельству, что он был дьякон честный, вышел из духовного звания по причине нравственно извинительной, имея нужду, по овдовении, в другой жене для удобнейшего воспитания малолетних детей; и что после сего давнего случая, ныне в светском звании, как мне известно из некоторых случаев, он религиозным чувством охраняет свою честность и нравственное достоинство» (Мнения. 1905. С. 157. № 86).

4 марта. «Литургия в Чудове монастыре» (О. Вениамин. С. 290).

6 марта. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Только что прочитал я в Вашем письме, что лихорадка удерживает о. Филарета от помыслов, влекущих в Москву, как он явился ко мне и объявил, что уволен на 20 дней. Я сказал ему, что хорошо было бы и не так долго быть в Москве; потому что было время, когда он свободен был летать как птица, а теперь принял на себя звание, которого уставам надобно следовать с послушанием. Как-то неясно выразился он о своем пострижении, сказав, что это ему предложили и что это произошло как бы нечаянно. Потом изъявил желание уклониться от своих сопещерников. Полагаю, что это по смирению, однако не беспечально я сие услышал. Я сказал ему, что если бы мы смотрели только на свое недостаточество, то все могли бы убежать от своих должностей; но должны взирать на волю и устроение Божие, и где Провидением Божиим поставлены, там по возможности трудиться и действовать» (Письма преподобному Антонию. Ч. 2. С. 167–168. № 806).