Легко видеть - стр. 135

Эскалация требований и претензий к Михаилу и его отделу, а затем и сектору (когда с согласия Болденко упразднили отдел информационно-поисковых языков – прогноз относительно Болденко полностью сбылся) показывала, что выживание Горского из института вступило в решающую стадию. Пестерев вынашивал идею переориентировать институт из информационного в институт по разработке персональных ЭВМ. С этой целью он уже два года в тайне от своего ведомства, которому данная тематика была абсолютно несвойственна и чужда, держал группу во главе со своим сотрудником по прежней работе Мотылевым, который в кустарных условиях старался воплотить в металле и полупроводниках мечту своего шефа. Михаилу поневоле приходилось вспоминать, что разрешение на создание института было дано госкомитетом по науке и технике при условии, что тематика, по которой работал Михаил, должна быть центральной во всей его научной деятельности. Будущий первый директор института, в прошлом генерал политического управления армии, Беланов клятвенно заверил высшее начальство ГКНТ, что так и будет. Институт учредили, Беланов, долго не думая, совсем не так распределил штатный состав, как приказывали из ГКНТ, и не так, как предусматривал перспективный план на пятилетку. Большую часть штатной численности генерал перебросил с тематики информационно-поисковых языков на то, что было ближе его насквозь политпропагандистскому сердцу – на организацию ведомственного пресс-центра, отделов печатной, радио – и телевизионной пропаганды. В своем госкомитете – не в чужом ГКНТ —Беланова за эту вольность не ругали. Наоборот – Глава госкомитета был очень доволен, что у него есть свой пресс-центр, который подготавливал с ним «интервью», писал от его имени статьи для публикации в центральных газетах, снимал с его участием в главных ролях телевизионные и слайдфильмы, короче всячески пропагандировал его деятельность и укреплял реноме в глазах хозяев страны в ЦК КПСС. Впрочем, это была иллюзия председателя госкомитета. В ЦК такого рода авторитеты не признавались. Там знали истинную цену тем, кто себя таким образом пропагандировал, и зорко следили за тем, чтобы в этом деле не было излишеств сверх установленных партийным руководством нормативов. Начальник прессцентра шепотом делился с Михаилом на совещаниях своими трудностями. Председатель требовал, чтобы его статьи появлялись в «Правде» и «Известиях» чуть ли не ежемесячно. – «Ну не могу я их пробивать с такой частотой, хоть тресни. Мне там прямо заявили, что как министр СССР он имеет право на два «подвала» в год – и все!». И тут уже не имеет значения, знаком мне главный редактор или нет – ему самому так и так нельзя подставляться!» Государственные мужи весело и дружно обманывали родное государство и не чувствовали за собой при этом никакой вины. А в чем им, собственно, было виниться? Что они делали точно то же, что и другие, кто в больших масштабах, кто в меньших? Такова была их игра. А решалась ли общегосударственная проблема, им было мало дела. Какие-то исследования проводились, какие-то идеи выдвигались и обсуждались, а тот ли размах придавался делу, чтобы оно привело к практической реализации всесоюзной системы информации, комитетских и институтских руководителей занимало мало. Там больше думали о других задачах. О СВОИХ. Пахомов, второй директор, преемник Беланова, уже и знать не хотел, о чем клялся в ГКНТ Беланов. При нем штатное расписание вновь и не раз пересматривалось, и почти не было случая, чтобы при реорганизации чего-нибудь не отщипывали бы от численности отдела информационно-поисковых языков. Болденко, унаследовавший институт от Пахомова, придерживался примерно той же линии. Если он не видел политической выгоды в какой-либо тематике (включая сюда, конечно, и личную выгоду для себя), она переставала его интересовать и переходила в разряд нежелательных. Пока Михаил писал книгу, все было относительно спокойно, и отдел считался занятым очень нужным делом. Но еще до прихода Пестерева интересы Болденко сместились в другую сторону, хотя и не очень резко. Но зато при Пестереве процесс сведения тематики ИПЯ на нет, начатый еще Белановым, был практически доведен до конца. Нельзя сказать, что соответствующие чины в ГКНТ ничего не замечали. Нет, они смотрели и даже время от времени делали окрики. Но, поскольку эти окрики никакими серьезными санкциями в адрес институтского и комитетского руководства не сопровождались, на них не обращали внимания. В конце концов, все определялось позицией отдела промышленности и отдела науки в ЦК КПСС. Там знали истинные приоритеты власти, вот их и обеспечивали ресурсами. А тому, что не входило в число приоритетных тем, давали в лучшем случае тлеть, но для хорошего костра дров не отпускали. Ну, а тлеть оставляли из соображений государственной предусмотрительности (кстати сказать, не лишней) – ведь из искры при надобности можно быстро раздуть большое пламя.