Лечим все, кроме истинности (вылечим всех) - стр. 23

– Не помню, как называются, но помню, что в таких случаях надо заставлять оборотня большую часть времени проводить в человеческой ипостаси. А в звериной – обрабатывать рану, как обычно.

– И как обычно обрабатывают в воде? – Эмерт перевел взгляд на меня, заломил изящную светлую бровь и сунул руки в карманы.

Группа зашушукалась снова. Видимо, никто кроме меня не сталкивался с такими травмами.

– Добавить в воду соли, вытащить рыбину и посыпать ранку солью с йодом, – ответила я не без гордости. – Если есть отмершая ткань – удалить, зачистив рану до здоровой. Если плохо заживает, добавить в воду немного антибиотика.

Эмерт кивнул, и на красивом, хотя и немного женоподобном лице его, отразилось одобрение.

– А как можно получить травму, которая проявляется только в одной ипостаси? – спросил, хитро сверкнув глазами. Словно проверял – так ли я хороша, как кажется.

– Такую травму можно получить только в одном случае. Если оборотень ранится в момент обращения, в считанные секунды до или после него, – отчеканила я.

Эймерт растянул тонкие губы в улыбке и кивнул еще раз.

Камелия показала большой палец. Драконы фыркнули и вернулись к созерцанию вайолы. Она снова превращалась в женщину. Исчезала чешуя, гладкая, чуть голубоватая кожа поблескивала в свете ламп. Вайола обратилась до пояса, и я не удержалась – удостоверилась. Нет, в этой ипостаси на губах ее, действительно, не было ни малейшего следа травмы.

4. Глава 4

Глава 4

В анатомичке, на первом этаже корпуса, было еще холоднее, чем в подвале, но вскрытие василиска доставило мне море удовольствия. Я радовалась, как ребенок, в отличие от большинства сокурсников.

Леолайла – высокого, жилистого маргона, с пронзительными глазами цвета красной яшмы стошнило. И, как назло, франтоватый парень именно сегодня не застегнул белый халат. Он еще долго отстирывал у раковины желтоватую тунику и черные, атласные брюки, смывал остатки обеда с каштанового хвоста.

Камелия морщила нос и брезгливо фыркала. Дарген с Гроносом хмурились. Остальные – кто бледный, как мел, а кто и вовсе – зеленый, спали с лица и с нескрываемым ужасом следили за отточенными действиями нашего препода по анатомии – Опала. Оборотень-пантера с ершиком светлых волос, острыми, хищными чертами и бледно-голубыми глазами, лихо орудовал скальпелем и не без удовольствия вытаскивал внутренности.

Опал просто обожал шокировать студентов, и в этом ему равных не было.

То он клал на труп бутерброды, а затем с аппетитом жевал их и нарочно причмокивал, то вытаскивал из мертвецов органы и принюхивался к ним. Если группа попадалась не слишком впечатлительная, мог даже лизнуть.