Лебединая песнь - стр. 91
Свет у капитана Уорнера на минуту ослаб, и Роланд остался в темноте один на один с полковником.
– Плохой день, – заключил Маклин. – Видел ли ты хуже, а?
– Нет, сэр. – Голос Роланда дрогнул.
Вернулся свет. Уорнер держал ножку стула, как факел.
– Есть, полковник. Роланд, я собираюсь бросить его тебе вниз. Готов?
Мальчишка поймал факел и снова склонился над Маклином. Полковнику, перед глазами которого все плыло от боли, показалось, что он узнал ребенка.
– Где твои родители, сынок? – спросил он.
– Не знаю. Я их потерял.
Маклин смотрел на горевший конец ножки стула и молился, чтобы тот был достаточно раскаленным для того, на что следовало решиться.
– Ты сделаешь как надо, – сказал он Роланду. – Я верю в тебя.
Взгляд его соскользнул с факела на топорик. Мальчик неудобно скорчился, сидя верхом на трупе и устремив взор на запястье Маклина – на то место, где оно уходило в каменную стену.
– Ну, – вымолвил Маклин. – Пора. Давай, Роланд. Давай сделаем это раньше, чем один из нас проявит трусость. Я буду держаться столько, сколько смогу. Ты готов?
– Он готов, – отозвался с края ямы Тедди Уорнер.
Маклин мрачно улыбнулся. Капля пота стекла по горбинке его носа.
– Первый удар сильнее, Роланд, – подгонял он.
Мальчик сжал факел левой рукой и занес правую с топором над головой. Он точно знал, куда собирается ударить – прямо в то место, где почерневшая кожа вздулась у щели.
«Бей! – приказал он себе. – Ну, бей же!»
Он услышал, как Маклин резко вздохнул, и почувствовал, что сжимавшая топор рука замерла в зените над ним и стала будто железная. «Бей!»
Роланд втянул воздух и изо всей силы опустил топор на запястье полковника Маклина.
Раздался хруст. Маклин дернулся, но не издал ни звука. Роланд подумал, что острие проскочило насквозь, но с ужасом увидел, что оно вошло в плотное запястье всего на дюйм.
– Давай же! – заорал Уорнер.
Роланд выдернул топор. Маклин крепко зажмурил глаза с покрасневшими веками, потом вновь открыл.
– Давай, – прошептал он.
Мальчик замахнулся и ударил снова. Но кость не отошла. Роланд ударил третий раз и четвертый, сильнее и сильнее. Он слышал, как одноглазый горбун криком велел поторапливаться. Маклин молчал. Роланд высвободил острие и ударил в пятый раз. Потекла кровь, но сухожилия все еще не отделялись. Мальчик начал колотить топором без передышки, лицо Маклина стало желто-белым, губы посерели, как пыль на кладбище.
Нужно было закончить прежде, чем кровь хлынет, как из шланга. Когда это случится, Роланд знал, что Король умрет. Он поднял топор над головой, и плечи задрожали от напряжения. Это больше не был секач для мяса, теперь это была священная секира, а сам он – сэр Роланд, Рыцарь Короля, чье предназначение – освободить из подземелья попавшего в западню лорда. Он был единственным из целого королевства, кто мог это сделать, и это мгновение принадлежало ему.