Ласковый убийца - стр. 49
Противостоять им было очень тяжело.
Кольцов был лицом фонда, даже давал интервью, в то время как всю черновую работу выполняли чеченцы. Мотивировалось это очень убедительно: кто, как не уроженцы этих мест, лучше знает обстановку в республике?
Схема работала просто, изящно и эффективно. Примерно раз в неделю с подмосковного военного аэродрома "Чкаловский" взлетал грузовой самолет и брал курс на Чечню. На его борту находились несколько членов чеченской группировки, обосновавшейся в Москве. Все они числились работниками благотворительного фонда "Милосердие и справедливость". Старшим был некто Зиявди Макаев. В больших бронированных чемоданах они везли деньги.
В аэропорту Грозного их уже ждали боевики, извещенные о прилете заранее. Поэтому практически сразу после приземления самолет начинали грузить. Несли деревянные ящики и брезентовые мешки с человеческими останками, иногда приводили двух-трех несчастных, забитых и трясущихся от страха солдатиков, за которых некому было уплатить выкуп. Отчаявшись получить хоть что-нибудь, бандиты отдавали пленников за бесценок, к тому же Макаев всегда отчаянно торговался.
Однажды это привело к трагедии: бандит, который привел "на продажу" двух пареньков, требовал сорок тысяч долларов за обоих, но Макаев не соглашался и больше тридцати не давал. Препирательства продолжались долго – никто не хотел уступать. В конце концов работорговец, маленький гнилозубый человечек с кривыми ногами и желтым лицом, выхватил пистолет и застрелил одного из пленников.
Бородатые боевики с автоматами наперевес, плотным кольцом окружавшие место торга, радостно засмеялись, словно увидели что-то веселое. Макаев досадливо поморщился, зацокал языком, махнул рукой и сказал на своем наречии: "А-а-а, это твое дело. Хочешь – можешь застрелить и второго, все равно больше десяти тысяч я за него не дам." Доблестный воин, подогревавший свой деланный гнев страшными проклятиями и грязными ругательствами, вмиг притих и, обежав кругом отвернувшегося Макаева, заглянул ему в глаза: "Слушай, почему десять? Ты за двоих давал тридцать, значит, один стоит пятнадцать, да, слушай?"
"Тот мне нравился больше", – лениво сказал Макаев: "а за этого и десять много". "А-а-а, слушай, давай десять. Мне он тоже не нужен", – согласился наконец гнилозубый и они ударили по рукам.
Затем приезжали поставщики: им предназначалась основная часть денег. Молодые бородачи, все, как на подбор, в новеньком камуфляже, с новым оружием, забирались в объемистое брюхо самолета и сосредоточенно пересчитывали зеленые пачки долларов. Бронированные чемоданы пустели. Их наполняли пакетами с "порошком" и снова закрывали на кодовые замки. Чемоданы складывали где-нибудь в углу, накрывали брезентом, и сверху на них ставили ящики с изуродованными солдатскими телами.