Лабиринт - стр. 27

У Алаис дрогнуло сердце при виде выражения любви и заботы, написанных на его лице.

– Я боюсь, что ты рассердишься, paire. По правде сказать, ты вправе сердиться.

Взгляд стал пристальней, но улыбка не исчезла с губ.

– Обещаю, что не стану бранить тебя, Алаис. Ну же, говори.

– Даже если я признаюсь, что ходила на реку?

Он помедлил, но голос звучал все так же ровно.

– Даже тогда.

«Чем раньше признаешься, тем скорей уладится».

Алаис сложила руки на коленях.

– Сегодня утром, перед самым рассветом, я пошла на реку, туда, где всегда собирала травы.

– Одна?

– Одна, да… – Она встретила его взгляд. – Я помню, что обещала тебе, paire, и прошу простить за непослушание.

– Пешком?

Она кивнула и замолчала, пока он не махнул рукой, ожидая продолжения.

– Я там довольно долго пробыла. Никого не видела. Когда уже собиралась уходить, заметила в воде что-то вроде тюка материи. Хорошей материи. На самом деле… – Алаис осеклась, чувствуя, как кровь отхлынула от щек. – На самом деле там был труп. Мужчины. С темными курчавыми волосами. Сперва я думала, он утонул. Мне было плохо видно. Потом разглядела: у него горло перерезано.

Отец окаменел:

– Ты не трогала тело?

Алаис замотала головой:

– Нет, но… – Она смущенно опустила глаза. – Я испугалась. Боюсь, я потеряла голову. Все там побросала. Только и думала, как оттуда выбраться и рассказать тебе, что нашла.

Он снова нахмурился:

– И ты никого не видела?

– Ни души. Место совсем пустынное. Но я, когда увидела мертвеца, испугалась, что те, кто его убил, где-то рядом. – Голос у нее дрогнул. – Мне казалось, я чувствую на себе их взгляды. Будто за мной подглядывают. Так мне подумалось.

– Значит, с тобой ничего дурного не случилось, – осторожно проговорил он, тщательно выбирая слова. – Никто тебя не задержал? Не обидел?

Краска, показавшаяся на щеках Алаис, доказывала, что она поняла, о чем думает отец.

– Ничего плохого со мной не случилось, кроме того, что моя гордость пострадала и… ты на меня сердишься.

Она заметила облегчение на лице отца, когда он улыбнулся, и впервые за время разговора улыбка отразилась в глазах.

– Ну, – вздохнул он, – забыв на время о твоем безрассудстве, Алаис, и о твоем непослушании… Не будем пока о нем… Ты правильно поступила, что рассказала мне.

Он протянул руку, и ее маленькие тонкие пальчики скрылись под его широкой ладонью, шершавой, как дубленая кожа.

Алаис благодарно улыбнулась:

– Прости меня, paire. Я не хотела обманывать тебя, но просто…

Он отмахнулся от извинений:

– Не будем больше об этом. Что касается того несчастного, тут уж ничего не поделаешь. Разбойники давно скрылись. Едва ли они стали бы болтаться вокруг, дожидаясь, пока их поймают.