Лабиринт для Минотавра - стр. 46

Именно там, скрючившись над трещиной, насколько позволял громоздкий костюм высшей защиты, Минотавр внезапно вспомнил тонкие подрагивающие пальцы Саломеи. Они пытались справиться с мякишем из хлореллы равно так, как он пытался справиться с упрямым бруском пластмассы, не желавшей укладываться на аварийное отверстие герметизирующим слоем.

Поначалу Нерис никак не отреагировала на подношение соседа, продолжая сосредоточенно трудиться над привычным материалом и не ответив на слова Минотавра:

– Попробуй это. Оно лучше подойдет.

Пришлось содрать упаковку, отщипнуть и скатать из пластмассы шарик, даже в руках Минотавра – широких и грубых – получившийся удивительно ровным и гладким. Положив шарик перед Саломеей, он стал ждать, словно тритон, стерегущий малька. Это походило на детскую игру – делай как я, делай как мы, делай лучше нас. Шарик заинтересовал Нерис. Она взяла его, сдавила, поднесла к выпуклым глазам, пытаясь удостовериться, что ощущения не обманули, затем раскатала шарик в колбаску, а потом… Произошло чудо. Будь Минотавр на каплю менее сдержан, он непременно захлопал бы в ладоши. Неуловимо для глаз кусочек пластмассы превратился в фантастического зверя. Из глубин запечатанной памяти Минотавру так и не удалось извлечь его название, да и вряд ли где могло обитать столь грозное чудище с отягощенной рогами звериной башкой. Минотавр ощутил удовлетворение собственным могуществом, благодаря которому и от щедрот своих он одарил несчастное и ущербное существо благовестью демиурга извлекать из небытия то, что еще никогда не существовало в мироздании.

Результат поразил и саму Саломею. Она прижалась щекой к поверхности стола, словно пытаясь оказаться вровень с фигуркой, пальцем подвигала ее, устанавливая в правильной проекции, и долго-долго смотрела, пока внезапно не выпрямилась, резко и неожиданно, что Минотавр слегка отпрянул, занесла сжатую в кулак руку и со всего размаха ударила по фигурке, превратив ее в тонкий блинчик, который так и остался на столе. Сама Саломея исчезла, как всегда не попрощавшись. Однако брусок пластмассы она унесла с собой.

Несколько последующих суток ничего не происходило, за исключением того, что Саломея прекратила возиться с мякишем запеканки. Она завела иную привычку – быстро съедать похлебку, запихивать в рот полагающиеся добавки, дабы обслуживающий персонал одобрительно кивал, видя подобную старательность в получении предписанных нормами энергии и веществ, и убегала, проведя за столом столь краткое время, что даже Минотавр, сам не любивший рассиживаться над тарелками, не успевал разделаться с ферментированными водорослями. Сложив четырежды четыре, Минотавр не усомнился, что тому причина – его, возможно, неосторожный, подарок. Трудно представить, будто здешние врачи и Вергилии не могли дойти до столь простой идеи – обеспечить возвращенную тем, что требовалось ее рукам, а именно – глиной, пластмассой, пластилином, да хоть пластиковой взрывчаткой, ее щедрыми потоками заливали в рудоеды дробить особо твердые места породы. Поскольку для взрыва требовался электроразряд строго определенных параметров, то пластиковая взрывчатка могла безопасно служить подсобным материалом для скульптора.