Кваздапил. Наявули - стр. 23
«Наяву ли, наяву ли, ная-ная, вули-вули …» – певуче звучало в пустой голове на мотив кришнаитской мантры. А часы с календарем показывали то же утро – как в известном фильме «День сурка», только события не повторялись, а подкидывали сюрпризы. То Гарун пришел убить меня, то не меня, то меня, но не Гарун, а Данила – убить меня так, чтобы подумали на Гаруна…
Вновь заснуть не удастся. Вялое потягивание не взбодрило, и, наскоро посетив туалет, я отправился готовить кофе.
По ушам ударил звонок в дверь – долгий, требовательный. Что на этот раз? Точнее, кто? А если снова Гарун? Не снова, конечно. Он приходил не по-настоящему, а только в моих «наявулях». И не понравились мне его визиты – от версии с «зеркалкой» до сих пор потряхивает, и, тем более, я не люблю, когда в меня ножиком тычут, даже если факт тычка остался за кадром, а не как в варианте с Данилой. Если бывший друг придет, чтобы ткнуть – он в своем праве, я действительно опозорил его сестру. Не важно, что хотелось мне совершенно другого. Так сложились обстоятельства. То, чего мне хотелось, я получил, пришло время расплаты.
А если меня разыскали очередные «знакомые» Люськи? Или, например, Костя передумал, и за дверью – внушительный Валера с какой-нибудь насыпной штучкой в руке, от которой внешних следов для предъявления следствию не останется, а избитое тело позавидует состоянию, которое было после встречи с Люськиными друзьями?
Двигаясь как сомнамбула, я накинул банный халат и, словно в шпионском боевике, встал сбоку от двери. Вряд ли кто-то будет стрелять, но инстинкт самосохранения толкнул на эту глупость.
Глупость ли? Посмотрим.
– Кто? – громко спросил я.
– Кваздапил, это я, – донеслось снаружи.
Грубоватый гортанный голос не спутать с другими. И многократно слышанную фразу. Я открыл дверь.
До проблемы рукопожатия – быть ему или нет – даже не дошло, сокрушающий удар в грудь отправил меня в нокдаун. Я пришел в себя на полу – Гарун едва сдерживался, чтобы не запинать до смерти.
– Я верил тебе как брату, а ты…
Просить прощения глупо.
– Я сожалею и все понимаю. Что бы ты ни сделал, это будет справедливо, потому что я виноват. Не тяни.
Ярость в глазах Гаруна немного утихла.
– Поговорим. – Он нервно прошел на кухню и бухнулся на табурет.
Поднявшись и оправив халат, я сел по другую сторону стола. Грудь страшно болела.
Поговорить – это здорово. С приговоренными не разговаривают. Разве только о последнем желании. Если сейчас именно такой случай, то я хочу, чтобы никто не пострадал, то есть чтобы родители и сестра не увидели убитого сына, а Гарун не сел в тюрьму. Лучше я сам брошусь с крыши или под машину. В любом случае, в большинстве снов все было хуже, чем в реальности, там со мной не разговаривали.