Купеческий сын и живые мертвецы - стр. 46

Иванушка устремился к калитке погоста, распахнул её и выскочил за чугунную ограду, состоявшую из прутьев-пик с острыми навершиями. А в следующий миг уже стоял возле ворот – у Зины прямо за спиной.

– Только не оборачивайся и не дёргайся, – произнёс он ей в самый затылок. – Просто продолжай их отгонять – сейчас я тебя вытащу.

И он в три взмаха руки размотал цепь на воротах, а потом резко их распахнул. Двое мертвяков ещё успели потянуться к Зине – один даже ухватил её изломанными пальцами за кисейный рукав платья. Однако Иван Алтынов уже рванул девушку на себя, и она буквально упала ему на руки. Но махалку с тряпицей на конце она при этом так и не бросила!

Купеческий сын опустил Зину спиной прямо в пыль – на грунтовую дорогу, что вела к погосту.

– Ты цела? – быстро спросил он, склоняясь к ней. – Они тебя не покусали?

– Нет. – Зина глядела на него снизу своими огромными чёрными глазищами, которые выражали даже не страх – непередаваемое изумление. – Но я думала – они сожрали тебя!

Однако Иванушка уже не слушал её. Метнулся обратно к воротам – возвращать на место цепь. Он опасался, что не успеет вовремя: сколько-то мертвяков всё-таки вырвется наружу. Но нет: линию, что разделяла мир живых и мир усопших, ни один из них так и не пересёк. Иван обмотал цепью воротные прутья раз десять, а потом поспешил к калитке и запер её на ключ.

Впрочем, кое-кто всё-таки сумел просочиться наружу: Эрик Рыжий вальяжной рысцой подбежал к Иванушке и с мурчанием потёрся о его правую ногу. Кот не выглядел напуганным, напротив: имел вид победительный и залихватский. Иванушка нагнулся, чтобы погладить его, и только тогда – по длинной косой тени от собственной руки – понял: солнце скатилось почти что к самому горизонту.

– Тебе нужно без промедления бежать за помощью! – Иванушка повернулся к Зине.

Та сидела на земле, подтянув колени к груди, и тихо, беззвучно плакала. Иванушка подумал: будь он чуточку поумнее, знал бы, какие слова ей сказать, чтобы её утешить. А так – всё, что он смог: подойти к ней, опуститься рядом на корточки и неловко обхватить её одной рукой за плечи. Эрик Рыжий покрутился возле них, а потом уселся на траву чуть в стороне. Утешать он тоже явно не умел, как и его хозяин.

Зина не отстранилась от Иванушки: повернулась к нему и уткнулась носом в его рубаху – изгвазданную мертвяками, уже не белую, а серую с грязными разводами. И купеческий сын ощутил у себя на груди тепловатую влагу.

– Твой отец остался там, – сквозь слёзы произнесла поповская дочка. – А эти умирашки с самого начала обложили склеп вашего семейства – я видела с колокольни.