Купеческий сын и живые мертвецы - стр. 40
– Зина! – крикнул Иванушка. – Беги! Сейчас!
Краем глаза он увидел, как поповская дочка выскочила из дверки колокольни и как устремилась к чугунной ограде. Впрямую он на неё не глядел: не сводил глаз с подступавших мертвяков.
– Ворота! – прокричал ей купеческий сын. – Накрути на них цепь, когда будешь снаружи! И зови на помощь всех, кого увидишь! – Мгновение он помедлил, но всё-таки прибавил, хоть и не был уверен, что Зина всё запомнит: – А потом беги на почтамт – отбей телеграмму в Москву. – И он почти на одном дыхании выкрикнул адрес и короткий текст телеграммы.
А в следующий миг что-то ударило его в левую ногу и в бок, отшвыривая от калитки, валя наземь. За одним из своих противников он всё-таки не уследил – и восставший покойник врезался в него, втолкнул в круг своих собратьев, которые тут же сомкнулись над купеческим сыном, скрыв от него закатное солнце.
– Ванечка! – услышал он откуда-то из невидимой дали крик Зины.
И тут же один из мертвяков рухнул на него плашмя, раззявил пасть и щёлкнул зубами прямо у Иванушки перед горлом. А следом за ним и другие твари навалились на купеческого сына, стали хватать его своими размягчившимися осклизлыми пальцами. Или пальцами иссохшими, начисто утратившими кожный покров. Или же руками вовсе беспалыми, на которых от каждого перста осталось не более одной фаланги.
«Вот он – ад», – подумал Иван Алтынов. И последней его надеждой было, что Зина не увидит того, что с ним станется. Успеет унести отсюда ноги раньше. И не повторит судьбу своего несостоявшегося жениха.
Зина Тихомирова помчала во весь опор к воротам Духовского погоста, как ей и велел Иван. Подход к ним освободился: все жуткие умирашки, повылазившие отчего-то из своих могил, спешили к бедному Ванечке. Так что сквозь толпу серых мертвецов его белая рубаха уже едва просвечивала. «Сейчас он выскочит за калитку, – подумала Зина. – И мы убежим вместе!..»
Она подбежала к воротам и уже потянулась было разматывать на них цепь, когда две вещи произошли одна следом за другой – почти что разом. Подле ворот ноги Зины будто что-то застопорило – они отказались нести её дальше. И в памяти всплыли слова её папеньки – протоиерея Александра: «Для живых прихожан калитка, а через ворота только усопших провозят». Идти одной дорогой с усопшими было не просто грешно и страшно – это было под строгим запретом отца. Зина насмотрелась на умирашек с детства – на всех тех, кого папенька провожал в скорбный путь. Причём свято веровала в то, что запрет свой отец наложил, исполняя последнюю волю умерших. И, стало быть, не существовало обстоятельств, которые оправдали бы нарушение сего запрета.